Н. Фомина

Натюрморт в художественном образовании подростков

(на примере рисунков из коллекции ИХО РАО)

В середине 1970-х годов, когда я только начинала заниматься проблемой приобщения детей к искусству, меня поразила мысль Веры Васильевны Алексеевой - известного искусствоведа и педагога, моего учителя на поприще эстетического воспитания. Она как-то очень эмоционально (в сердцах) привела, как ей казалось, самый сильный аргумент против действующей тогда (да и сейчас) программы по изобразительному искусству: «Да сколько же можно на уроках давать детям горшки рисовать!!!» Я возражать не стала, но проблема рисования «горшков» волнует меня и сегодня. И думаю, ответ на вопрос состоит не в том, что рисовать (крынку, утюг, банку и т.д.), а каким образом подвести ребёнка к чувствованию мира во всём разнообразии его красоты и смыслов.

Многие бывали в музеях мира. В Лувре, например, огромный зал с гигантскими полотнами Э. Делакруа. Смотришь, узнаёшь хрестоматийные картины, удивляешься масштабу замыслов, темпераменту, красоте живописи, смелости композиций, живости и яркости красок и фактуры. Но вдруг что-то удивило особенно, останавливаешься, подходишь близко к сравнительно небольшой картине, изображающей цветы, и в ней, в этом натюрморте, - весь Делакруа со всеми его художественными открытиями и переживаниями.

В Третьяковской галерее меня однажды поразил натюрморт с лесными фиалками и незабудками И.Левитана. Долго стояла перед ним, любуясь неожиданностью мотива, известного любому из нас: ведь достаточно собрать небольшой букет полевых цветов и поставить их в самый простой кувшин. Красота мотива раскрывается благодаря живописной тонкости, тому, что Левитану удалось передать утренний свет, свежесть воздуха, сохранить лёгкость касаний кисточкой холста. О таких натюрмортах можно сказать: «пейзажный натюрморт».

А как писал «горшки» и баки Ж. Шарден... Его натюрморты так архитектоничны, величественны, живописны, что отражают целый мир.

Можно вспомнить и картину мира в натюрмортах, состоящих из самых обыденных предметов К.Петрова-Водкина, Сезанна и его последователей. А «говорящие» картошки Фалька или селёдка Штеренберга.

Напротив, при посещении художественных школ меня удивляют замысловатые постановки из вычурных фарфоровых ваз, роскошных тканей и цветов, которые должны изображать ученики. Как правило, даже справляясь с техническими трудностями, они создают натюрморты, не трогающие зрителя, бесчувственные.

История живописи убеждает нас в том, что натюрморт - важнейший из жанров и для понимания развития формы в искусстве, и для приобщения детей к искусству. Оговорюсь, что прежде всего меня интересуют самые, казалось бы, простые постановки.

Натюрморт как жанр изобразительного искусства в наиболее чистом виде отражает природу формообразования, стиль эпохи. Можно предположить, что, если учитель является носителем искусства своего времени, занятия натюрмортом - кратчайший путь включения ребёнка в современное искусство.

В процессе работы над натюрмортом проявляются такие качества личности, как способность любоваться постановкой, самостоятельно найти точку зрения на постановку, нужную для выражения собственного видения натуры, стремление постичь выразительный язык искусства, волевые качества, способность довести замысел до воплощения.

В коллекции детского рисунка Института художественного образования РАО хранятся натюрморты, выполненные учащимися разных школ России и других стран, начиная с конца XIX века.

Рис.1. Сидорук Степан. Пирамидальная композиция из геометрических фигур, 1898	Рис.2. Шелаева М. I кл. Очки и футляр. Рисовала 1 час с натуры. 1900-е.	Рис.3. Дроздова. I кл. Ковш. Рисовала 3 часа с натуры. 1900-е

Один из самых ранних натюрмортов - 1898 года - изображает композицию из геометрических фигур (рис.1). Он выполнен фактически на профессиональном уровне в традициях академической школы. Но нужно отметить, что с большой любовью к натуре, с чувством восхищения классической ясностью постановки. Несмотря на то что на рисунке не указан возраст, совершенно ясно - автором являлся ученик старшего возраста.

Любование натурой в начале ХХ века воспитывалось, начиная с раннего возраста, вернее сказать, с начальных ступеней художественного образования. В коллекции хранятся рисунки небольшого формата, изображающие отдельные предметы. Они выполнены в 1900-е годы ученицами Женской профессиональной школы

В.Е. Семперович в Санкт-Петербурге. Изображая отдельные предметы, ученица не «перечисляет» их, но гармонично компонует их на листе так, чтобы показать каждый предмет в подробностях. Девочек учили владению карандашом и акварелью (рис. 2, 3).

Задача изображения отдельных предметов сохраняла значение обязательных заданий в младших классах в 1920-1930-е годы в странах Европы и в России. Замечательные натюрморты подобного рода представлены в нашей коллекции рисунками из Англии и Германии. Задания усложнялись по мере освоения разных техник, усложнения композиционных задач и наделения смыслом изображённых предметов (рис. 4, 5, 6, 7).

Ярким примером содержательного натюрморта является рисунок из Германии «Пасхальная композиция», в которой ритуальное яйцо включено в сложное декоративное обрамление, насыщенное приметами окружающего пространства, которые привлекли внимание ребёнка (рис. 8).

Натюрмортные рисунки из России 1920-1930-х годов ярко отражают особенности художественного стиля того времени - в характере постановок, в содержании декора предметов в духе агитационного фарфора, в конструктивной манере рисунка (рис. 12, 13, 14). И в России дети проходили путь от изображения отдельных предметов с чувством любования (даже при изображении кубов, чайников и ландышей) (рис. 9, 11) до целостных композиций, в которые предметы органично вписывались («Рынок», рис. 10, 15).

Новый уровень задач ставился в 1920-е годы перед старшеклассниками, ориентированными на подготовку к поступлению в художественные вузы.

Н.Н.Купреянов, преподававший и в школе имени Карла Маркса, являвшейся второй ступенью общего художественного образования в 7-ой Опытной станции художественного воспитания Наркомпроса РСФСР и во ВХУТЕМАСе, определил свою педагогическую задачу. Она была выражена в следующей формулировке: «развитие зрительной памяти и привычки анализировать видимое в направлении извлечения из него образа» [1, 201].

Изучение рисунков учеников Н.Н.Купреянова показывает, что главной при этом являлась композиция. Нет натюрмортов, имеющих одну композицию. Учащиеся рисовали не только на обязательных занятиях, но и самостоятельно. Анализ видимого происходил, конечно, в соответствии со стилистическими художественными направлениями того времени - конструктивизмом, фовизмом, кубизмом.

Но образ из своих наблюдений они извлекали самостоятельно, что выражается и в постановке натюрморта, и в колористических предпочтениях разных учащихся, и в выборе форматов листа (рис. 16-21).

В 1920-1930-е годы с большими трудностями оформляется система художественного образования, охватывающая разные области искусства. Замечательно, что в каждом художественном направлении натюрморт занимает своё особое место.

В художественных школах возрождаются традиции академической школы, что проявляется и в выборе предметов изображения, и на композиции самих постановок. Показательны натюрморты из первой школы для одарённых детей, созданной в 1934 году в Ленинграде. Преподаватель Рысина Г.В. (рис. 22, 23).

Среди натюрмортов из художественных школ есть шедевры. Таков натюрморт с чайной посудой Виктора Кузнецова, ученика VII класса из художественной школы Киева (рис. 24).

Приобщение учащихся к восприятию предметного мира в разных школах согласуется в то время с будущей профессией. В Институте хранятся рисунки из школы кустарного ученичества в Абрамцеве, программа занятий которой разрабатывалась под влиянием идей Е.Д. Поленовой и Е.Г. Мамонтовой. Привожу один натюрморт, показывающий, как тонко, в духе времени и традиций народного искусства стилизуется изображение предметов (рис.25).

Своё особое место занял натюрморт и в Балетном техникуме и в школе при Большом театре, о чём свидетельствует небольшая подборка рисунков 1930-1932 гг. В воспитанниках балетной школы развивалось декоративно-сценическое восприятие действительности, жестов, поз, костюмов, мимики, словно всякое изображение соизмерялось с пространством сцены. Об этом свидетельствуют два листа из небольшого альбома с изображением костюма и натюрмортов. При этом важно, что художественный стиль времени (конструктивизм, функционализм) проявлял себя во многих заданиях (рис. 26, 27, 28).

Многие художники-педагоги стремятся в творчестве своих учеников увидеть ростки будущего искусства. Такую позицию занимал и В.С. Щербаков, один из основателей первых изостудий в домах пионеров, руководитель изостудий и консультаций в Центральном доме художественного воспитания детей на протяжении 1930-1950-х годов. В.С. Щербаков считал, что «педагогам приходится не просто брать готовые нормы, которые можно было бы преподать, а ... ставить своего рода прогноз, так как искусство, которому мы должны научить детей, - это искусство будущего» [2, 17].

В.С.Щербаков не показывал своих творческих работ ученикам, но он создавал условия для погружения ученика в современную культуру. Натюрморты Ирины Болотиной (рис. 29) и Анны Лиморенко (рис. 30), выполненные в нач. 1960-х, когда в Музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина открылись залы импрессионистов, постимпрессионистов, фовистов, свидетельствуют о том, какое огромное значение для формирующейся личности имеет контакт с высоким искусством, созвучным переживаниям подростков.

В.С.Щербаков уделял особое внимание развитию композиционного мышления подростков. Композицию он определял в двух значениях. «В узком смысле слова - это установленный порядок. В широком смысле - это идеология художника, положенная в основу произведения» [2, 57]. Именно поэтому «метод композиции» он считал основой обучения, которое нельзя отделить от творчества. Он ставил перед учеником задачу создания картины: «Произведение, картина -вот что даёт ощущение искусства и развивает ученика как художника» [2, 95].

Приведённые примеры из истории преподавания натюрморта эту мысль подтверждают: процесс работы над натюрмортом помогает ученику пережить процесс создания картины как воплощённой идеи, упорядоченной в композицию.

Литература:

1. Бакушинский А.В. Художественное творчество и воспитание. Опыт исследования на материале пространственных искусств. М.: Новая Москва, 1925.
2. Щербаков В.С. Изобразительное искусство. Обучение и творчество. М.: Просвещение, 1969.

Список рисунков, помещённых на вклейке.

Рис. 7. Эберсбер, 13 лет. Германия. Корзина с фруктами. 1934.
Рис. 8. Ханна. Германия. Пасхальная композиция. 1934.
Рис. 10. Митин Саша. Рынок. 1920-е г.
Рис. 11. Миненко. Ландыши. 1920-е г.
Рис. 16. Хафиз. Натюрморт с цветком. Конец 1920-х.
Рис. 17. Фельдман. Натюрморт с чайником. Конец 1920-х.
Рис. 20. Клава Ш. Натюрморт с хлебами. 1927.
Рис. 22. Львов, 14 лет. Натюрморт с синим чайником. 1935.
Рис. 23. Литовченко И. Натюрморт с птицами. Начало 1940-х.
Рис.24. Кузнецов Виктор, 7 класс. Киев. Натюрморт с чайной посудой. 1930-е.
Рис. 25. Дрожжин Андрей. Натюрморт. 1927.
Рис. 27. Калик. Натюрморт. 1930.
Рис. 28. Хомяков. Конструктивный орнамент. 1930.
Рис. 29. Болотина Ирина, 17 лет. Натюрморт с арбузом. 1962.
Рис. 30. Лиморенко Анна, 15 лет. Лимоны. 1961.

От натуры к картине.

Натюрморт - простой, привычный, но удивительный жанр изобразительного искусства, многие особенности и возможности которого пока, мне кажется, не замечены исследователями и педагогами.

Когда художник пишет, например, пейзаж, в мастерской или даже с натуры, он, конечно, преобразует природу, что-то опускает, что-то подчёркивает или домысливает, создавая «нужный ему» образ мира. Но этот процесс внутренних преобразований предмета навсегда скрыт от нас, по завершённой картине восстановить его невозможно. А в работе над натюрмортом существует промежуточный этап: сам поставленный натюрморт, наполовину - натура, наполовину - уже произведение искусства, в котором художник, нащупывая свой замысел, уже строит образ из самих «натуральных» вещей: отбирает, акцентирует, комбинирует их. И этот процесс можно наблюдать и постадийно фиксировать, улавливая различия между «сырой» действительностью и художественным образом.

А потом, когда натюрморт уже написан, мы непременно найдём в нём отличия от самой постановки, как бы тщательно автор над ней ни трудился. Потому что художник интуитивно предвосхищает что-то такое, чего в принципе не могут дать сами предметы «внехудожествнной» материальной действительности. А послушная и «прозрачная» материя искусства позволит сделать с изображаемыми вещами то, чего, может быть и не сознавая, хочет художник, что он предугадывает в вещах.

Скажу больше: если бы художественный замысел можно было бы до конца воплотить в самой постановке, не было бы мотива для создания картины: постановка была бы самодостаточным произведением искусства. (Едва ли кто-то станет писать с натуры букеты икебана, в которых искомое совершенство уже достигнуто, а если будет, то преобразует их в соответствии с собственным замыслом.)

Когда-то Шарден, отвечая на вопрос о методе его работы, сказал, будто бы, так: «Я просто кладу краску, пока не станет похоже». Могу допустить, что художник был столь смиренным человеком, что и в самом деле так думал, и это служит ему украшением. Но поставим рядом натюрморт Шардена, предметы, которые он изображал, и натюрморты других художников, созданные на подобном предметном материале, и мы сразу увидим различия между ними. И поймём, что он «клал краску, пока не станет похоже» не просто на сами предметы, а на тот образ их, который жил в душе Шардена.

И вот, подобные тонкие вещи жанр натюрморта позволяет наблюдать, исследовать, фиксировать. Например, просто фотографировать сначала сами предметы, потом те из них, которые отобраны в соответствии с замыслом, потом - этапы постановки натюрморта, поиски, изменения, и наконец осуществлённую работу.

Замечу: обычно натюрморт ставит педагог, предназначая его для решения тех или иных учебных задач. Но постановка натюрморта позволяет и ученику быть уже на этом этапе автором, или соавтором создаваемого образа, промежуточного между натурой и картиной: отбирать, сочетать, компоновать предметы и фоны, подходящие для выражения задуманного настроения, определённого круга ассоциаций и т.д.

Сколько возможностей и для педагогического творчества, и для живых научных исследований, для которых не придётся мучительно придумывать, «актуальность и новизну», «цели и задачи», «предметы и объекты»!

А.М.