В.Полунина, педагог, искусствовед

Русская народная игрушка

В капле – весь мир

Воспитание исторического сознания детей в об­щении с памятниками истории искусства – одна из важнейших задач педагогики искусства, возвра­щающей нас и детей в русло истории, которая, как известно, нередко переписывалась произвольно. Пусть нам об этом расскажет искусство, позволяя в общении с памятниками увидеть исторический путь развития человека. Детям очень важно увидеть этот путь, почувствовать себя его участниками, чтобы продолжать его развитие в будущей России.

Известно, что в течение долгого времени историю искусства изучали от эпохи создания Лаокоона (Ан­тичная Греция, Эллинизм), историю русского ис­кусства в Петербургском высшем художественном училище им. В.Мухиной изучали от поры Петра 1.

В первой Московской ДХШ беседы по истории искусства проводились от творчества "передвиж­ников".

Но открытиями последних десятилетий раздви­нулись границы нашего мышления, его способности к осмыслению новых открытий, как и открытий прежних лет, и стало реальной необходимостью вернуть себя в русло истории, не обращаться с ней слишком вольно, замалчивая события, факты, це­лые периоды в её развитии. И как бы ни назывался предмет нашего общения с детьми, педагогу необхо­димо нести в себе весь Мир, чтобы в каждой капле соприкосновения с ребенком, не искажать его цель­ности. Вот почему так важно сегодня обрести вновь утраченные связи с корневым искусством древних, связанным с ним искусством народным... На уроках истории и истории искусств в ДХШ, ДШИ, на за­нятиях МХК, ИЗО – прежде всего.

Нам предстоит вернуть детям утрачиваемую в разные времена по-разному историческую правду, правду истории.

А если вдруг предлагаемые страницы опыта, пытающегося педагогически объять путь длиною в 50000 лет, покажутся слишком громоздкими, то не торопитесь отказаться пройти этот предложен­ный путь; время выровняет торосы, поможет Вам загрузить в себя необходимое, с тем чтобы к детям выйти уже светлыми ручейками, спокойными, полноводными реками цвета неба...

Счастливого и радостного Вам и Вашим детям пути...

Как играть с дымковскои игрушкой

Играть любят все. Даже взрослые. Посмотрите, как играет со своими игрушками знаменитая масте­рица Авдотья Захаровна Кошкина. Хитро посмеи­ваясь, она оживляет волшебной палочкой-кистью каждую фигурку, да древними узорами, которые, как и народные сказки, повторялись из века в век.

Рассказывают, что узоры эти встречались ученым в раскопках слоев неолита – нового каменного века.
А фигурки из глины – Конь, Птица, Баба – ещё и в палеолите. Только тогда они не для детской забавы, не на потеху ярмарочному люду, не для магазинов "Сувениры" делались... Должны были они тогда оберегать людей от таинственных злых сил, которые ежечасно угрожали человеку, не познавшему еще Природу, не научившемуся ею управлять.
Любопытно, что среди народных игрушек разных мастеров и разных стран эти Конь, Птица, Баба
сохранились до наших дней, претерпев, правда, значительные изменения: Баба-Идол превратилась в чванливую разряженную франтиху-горожанку, древняя богиня земли с близнецами – в неподвижно застывшую няньку-кормилицу или мать-героиню; Птицу время изменило в ярко раскрашенную ку­рицу или утку, а на смешного теперь конька взгро­моздился лихой раскрасавец-всадник...

Но взгляните на этого маленького конька-свистульку. Он весь как гладкий камушек, как один цельный кусок земли, отшлифованный вечным временем... Рассмотрите узоры-круги на его могучей грудке защитника: они как солнечные знаки, как солярные круги, которыми заклинали древние люди Ярилу-солнце, чтобы не иссушало реки, не выжигало пастбища и посевы. Когда смотришь на этого конька, вспоминаются могучие кони-охлупни, охраняющие кровли северных изб и сегодня.

Исследователи считают, что свист и яркий цвет тоже были "участниками" древних обрядов, выпол­няли в них свою роль. Сопоставляя самые противопо­ложные (дополнительные) цвета, народные худож­ники добивались звонких, сильных сочетаний, как на цветущих лугах. Этот цветовой строй сохранился от древнейших времен и в народных росписях, вы­шивках, костюмах, игрушках, причем в каждой области по-своему. Поэтому мы безошибочно можем угадывать родину игрушек по цвету и по узорам.

Вот перед нами, как в сказке "Конёк-Горбунок", целый конный ряд. Рассмотрим каждого коня. Сна­чала – пластика, ведь и мастера сначала лепят. Ко­нечно, сразу бросится в глаза длинная-предлинная шея филимоновского коня, вялая линия-контур снулого коня из Каргополя, мягкая плавность резвых дымковских коней. Цвет и узоры тоже раз­ные: жёлто-красно-зелёных полосатых коней из Филимонова не спутаешь с расписанными кругами-яблоками по белому фону конями из Дымковской слободы.

А вот ещё и Конь-Полкан! Полуконь, получело­век. Совсем как кентавр из античной Греции, только очень русский. На нём древние узоры – крестики и звёздочки. Чтобы "войти в образ", по-настоящему  ответить на вопрос: "Какой он!", – нужно рассмо­треть всё: и форму, и цвет, и узоры, понять, как и о чём он может заговорить, что будет делать. Словом, нужно с ним поиграть, и тогда-то всё обернется сказкой, оживёт и произойдёт чудо, как происходит оно всякий раз, когда мальчишки лихо скачут на коне-палочке, а девочки пеленают и баюкают нечто, иногда очень мало похожее на ребёнка.

Но сегодня мы будем придумывать игры для маленьких художников. Игры разные, но будет у них и общая задача: учиться у народных мастеров. А учиться есть чему. Недаром все великие мастера искусства: и Пушкин, и Глинка, и самые знамени­тые художники всех эпох и времен обращались к народным истокам. К колыбели, которая взлелеяла всех нас...

Передо мной десятки глаз, по-детски доверчи­вых, настороженных, ждущих встречи с таинствен­ным волшебством сказки и были, мечты и труда – словом, того, что называется высоким искусством, народным художественным творчеством. Пожалуй, я расскажу ребятам сначала, как побывала на ро­дине народных игрушек в г.Кирове, бывшей Вятке (иногда и игрушку потому называют "вятская", но чаще "дымковская", по имени слободы, что раски­нулась за городом по отлогому берегу реки Вятки)...

Уже на вокзальной площади я увидела троллей­бус с маршрутом "Дымковская слобода" и с трудом удержалась, чтобы не отправиться туда сразу же, не заезжая в гостиницу, с тяжёлым от красок и бумаги рюкзаком...

Всё оказалось до удивления таким, как и пред­ставлялось: и древние башни на крутом берегу Вятки, и маленькие избы Дымковской слободы за рекой... А по улице слободы, мимо изб, почти вросших в землю, шла молодая статная женщина, легко и свободно неся на расписном коромысле полные вёдра воды... Так же, как и прежде, у каждого дома – лодка, потому что и теперь ещё по весне бывают разливы...

Я долго бродила по улицам, прежде чем спросить о мастерицах, известных своими игрушками далеко за пределами нашей страны. И вдруг узнала, что в слободе их нет, что все они переехали в город, в новые, светлые квартиры; не вьются уже над из­бами слободы круглый год "дымки", потому что не в печи, а на фабрике, в просторном зале с электро­печами, обжигают мастерицы свои игрушки, чтобы выбелить мелом, разведённым на снятом молоке, и оживить затем яркой росписью, растерев, раство­рив на яичном желтке темперные краски.

И всё-таки я нашла в слободе мастериц! Это были внучки знаменитых бабушек: шестилетняя Света Кошкина и Лена Безденежных. Эти девочки любят рисовать, лепить и расписывать игрушки, да из этой же глины, да теми же красками. И Авдотья Захаровна Кошкина радуется: "Из всех внуков Света самая моя, у неё и терпение, и руки ловкие, и глаза красивое видят!" Я смотрю, как старательно расписывает маленькая мастерица игрушки, на ко­торых обожжённая глина сохранила следы детских пальчиков, преодолевших материал, превративших бесформенные комочки глины в нарядных кукол, по-детски наивных, и в то же время близких тра­диционным образам. Работы Светы и Лены я при­везла в Москву, они побывали на выставке детского творчества, а теперь хранятся в нашем школьном музее народного искусства.

Вот глиняный шарик, выбеленный и расписан­ный дымковскими узорами, как и все игрушки. А рядом, на смешной Свинке-чёрной щетинке, ска­чет человечек в скоморошьей шапке и с таким же шариком в руках. "Этот шарик – прадедушка всех игрушек" – так начинаю я пересказывать ребятам легенду, услышанную в Дымковской слободе от старожилов, которые помнят ещё, как шумела-кипела у городских белокаменных стен и древних башен каждую весну ярмарка-свистунья... В Кирове помнят и её место, площадь над крутым берегом Вятки – там теперь стадион.

Рассказывают, будто началось всё с беды: под­ступили к городу враги. Вятичи гонцов к соседям послали – помощи просить. А вскоре дозорные за­метили, как за рекой, из дальнего леса, вынесли кони новые вражеские полки. И тогда, чтобы не дать врагам соединиться, обрушилась "с молодец­ким свистом-посвистом" малая дружина вятичей и врагов осилила. Когда же рассвет взошёл над по­боищем, увидели вятичи, что своих перебили ночью темною, тех, кто спешил к ним на помощь... Хоро­нили погибших со всеми воинскими почестями и с той поры каждую весну пиром-тризною поминали. Приходили все и бросали в ров горсть земли, потом шарик глиняный. А со временем этот день весен­ний, когда собирались все у реки, стал народным праздником – ярмаркой... Ярмаркой-свистуньей, шумной, яркой, такой цветной, что глазам больно. Яркое солнце играло в шумной сутолоке празднич­ного раздолья, высвечивая в толпе горожан важных, надутых барынь, вызывавших у простых крестьян восхищение своими нарядами. Может быть, эти солнечные блики и блестят сегодня золотой фольгой на игрушках?..

Дома руки мастера разминали послушный комок глины, а память оживляла впечатления шумного, яркого праздника... и всю долгую зиму курились-вились над избами слободы голубые дымки (оттого, наверное, и названной дымковской): крестьяне-мастера обжигали в русской печи свои игрушки к весенней ярмарке-свистунье.

Рассказ захватывает воображение ребят, и они рисуют ярмарку. Очень к месту оказываются грам­записи народной музыки, литературные отрывки про ярмарку из композиции по сказке Ершова "Конёк-Горбунок", поэмы Некрасова "Кому на Руси жить хорошо". Рассматриваем диапозитивы знаменитой мастерицы Косденьшиной, отснятые на выставке в Москве, и, конечно, с особенным интересом ее многофигурную композицию "Ярмарка-­свистунья". И всё-таки задание нарисовать ярмарку пока затрудняет детей.

Становится ясно, что справиться с темой сможет только бригада из тех, кому она очень интересна. Бригадой неожиданно для меня становится весь класс. Используя момент, я предлагаю поучиться у мастеров-игрушечников, прежде чем каждый на­рисует свой сюжет, свою сцену ярмарки.

Целая серия упражнений – быстрых набро­сков – заполняет рабочие тетради. "Какого цвета игрушки? Рассмотри и зарисуй узоры" – в тетради появляется целый словарик элементов росписи, и некоторые приёмы будут позже использованы в ком­позициях "Дымковские узоры" – коврики; ткани на листе бумаги, когда поощряться будут качества уже свободной интерпретации, и наконец – своя игрушка, или несколько – "Сюжет для ярмарки".

Таких сюжетов набралось много. Из них соста­вился позже целый сценарный план ярмарки: от глашатая, трубящего в золотую трубу открытие, до сцен народного театра с петрушкой (пришлось тоже почитать и об этом). И конечно, карусели, трактир с чаепитием, конный ряд, мастерица, продающая игрушки, медведь, которого заставляет плясать цыган с золотой серьгой в ухе, и многое другое, придуманное уже самими ребятами.

Но мы опять возвращаемся к игре "Какой он, она?", чтобы не потерять самого главного качества игрушки народного мастера: её острой, меткой ха­рактеристики, образности, решённой скупыми, не­многословными средствами. Очень важно научиться воспринимать, читать образ в искусстве, и лучшим помощником здесь будут собственные попытки ре­шать такую же задачу в собственной художествен­ной практике. Нам же сейчас особенно необходимо справиться с этой задачей качественно, потому что каждому предстоит "оживить" свою игрушку, со­чинить текст, сцены и отобрать из грамзаписей или исполнить самому музыкальное её сопровождение. И всё вместе должно слиться воедино по характеру, соответствовать общей теме, масштабу. Но об этом речь пойдёт ниже.

Игрушки на этот раз рисовались на плотной белой бумаге с отогнутым хвостиком – подставкой, которая помогала им стоять. Некоторые из ребят освободи­лись быстрее, и мы в семь кисточек решили написать декорацию-задник, где вознеслись к небу белокамен­ные стены древнего русского города, а за рекой, по которой плыла лодка-долблёнка "Вятка" прижались друг к другу низенькие крестьянские избы слободы, такие же разноцветные, как игрушки, и конечно, уж поднялись прямо в небо столбики-дымки. При­кнопив к стене эти листы, придвинули два стола, покрытых бумагой, которая тут же стала зелёным ярмарочным полем, да с цветами, как на крутых обрывах-берегах Вятки. Ярмарка-то весенняя!

Игрушки-картонажи делаются быстро, особенно если подготовительные упражнения и взволнова­ ли, заинтересовали ребят и обогатили знаниями материала, его художественных акцентов. Вскоре ярмарочная площадь в два стола заполнилась, а игрушек все прибавлялось... Пришлось срочно со­бирать художественный совет для отбора. Многим захотелось поработать дома, после занятий. Утром, до начала уроков, и все перемены принимали гостей новости о нашей ярмарке разлетелись по школе...

Теперь у нас появилась возможность осуще­ствить задание: отбери, расставь, нарисуй. Позже условия усложняются: озвучь свою сцену.

"Если раздать теперь бумагу (и лучше разного цвета) одного формата, можно будет украсить на­рядным фризом наш школьный музей народного искусства, или комнату игр продлённого дня, или размечталась я дальше – актовый зал, где на но­вогоднем карнавале мои дети сыграют настоящую ярмарку, приготовив себе костюмы из бумаги, но расписанные по всем правилам".

А пока я отсняла на цветную обратимую фото­плёнку каждую постановку крупным планом, и по­лучился красивый цветной диафильм. Теперь уже никак не обойтись без озвучивания – и начались поиски музыкального и поэтического фольклора, благо и библиотека собрана, и фонотека – отбирай на здоровье! А может быть, поучившись у народных мастеров, сами сможем сочинить нужный текст, исполнить его, сопроводить музыкой?

Наша увлечённость понемногу втягивала в ра­боту и родителей – папа Саши Н. разучил с сыном на балалайке "Светит месяц" с вариациями! В про­грамме домашних музыкальных уроков многих ребят тоже появились пьесы, необходимые нам, ну а к тому же губная гармошка, гребёнка с папирос­ной бумажкой, а главное – настоящие дымковские свистульки – их хватало в нашей коллекции на весь класс. Не знаю, слышали ли когда-нибудь сами ма­стера такие виртуозные трели, какие звучали в за­темнённом классе, когда мы играли свою ярмарку. Играли так: на экране появлялся большой цветной кадр-сцена, и его авторы озвучивали её своими диалогами. Просто зрителей в классе не было: по­мимо собственной сцены, все принимали участие в импровизированных массовых сценах, звуковом оформлении. Я нарочно каждый раз показывала кадры в новом порядке, чтобы заставать врасплох авторов, но это всегда лишь способствовало боль­шей непосредственности в игре, буйному веселью, счастливой импровизации. Играли не часто: зани­маться в соседних классах было трудно... Звонков с урока мы обычно не слышали, только по головам заглядывающих в дверь ребят, которые тоже по­лучали свои свистульки, догадывались о том, что урок давно кончился...

Свои рассказы о народных игрушках я начинаю обычно с цветных диапозитивов, отснятых на их родине. Картины природы, архитектура, мебель, посуда, особенно гончарная (ведь игрушки делали те же мастера), костюмы... Очень важно, чтобы ребята сами наблюдали, выявляя черты стилистического единства. Эта задача может увлечь их, и тогда появятся такие тонкие и неожиданные наблюдения, о которых только можно мечтать взрослым.

Часто я показываю край вместе с магнитной записью рассказа мастера сказок, записанных на местном диалекте, заговоров, былин, басен, плачей, песен. Песен особенно. В них просто волшебная сила, помогающая войти в искусство, настроить на тонкое, трепетное восприятие красоты. Я так и называю музыку – волшебным ключиком, выпу­скающим на волю спрятанного в каждом человеке Художника.

Попробуйте и вы когда-нибудь посмотреть свет­лые северные пейзажи, архитектуру, интерьер изб, костюмы вместе с грустно-протяжной задушевно­стью "Лучинушки". Это всегда вызывает потрясе­ние, одинаково необходимое и детям, и взрослым. Это помогает пережить свои кровные связи с Роди­ной, красотой родной земли, талантом её мастеров. Отсюда потом может появиться непреодолимая жажда познать, изучить, запомнить...

Класс затемнён. Горит только настольная лампа, освещая проигрыватель с чёрным диском грампла­стинки "Русские народные песни и наигрыши". Сегодня мне нужно сосредоточить внимание детей на музыке, заставить их воображение "увидеть" (почти зрительно) содержание, а главное – характер, настроение пьесы. Пьес семь. Каждая исполняется на своём инструменте, нам нужно сначала ощутить возможности каждого из них: жалейка, баян, бала­лайка, гармоника с колокольцами, гусли, рожок и, наконец, оркестр народных инструментов. Про­слушиваем фрагмент беседы о народных инструмен­тах, зарисовываем и учимся различать голоса. И успеваем даже выбрать "свой" инструмент. В этом помогает все та же игра-запись слов-ответов на во­прос о голосе инструмента: "Какой он?".

Теперь – прослушивание. После каждой пьесы – пауза, чтобы записать несколько ответов на вопрос: "Какая музыка?". Потом мы зачитываем эти отве­ты, чтобы каждый мог понравившимися находками товарищей обогатить свою работу. Теперь каждый участник выбрал "свою" пьесу. И наконец, самое главное – устное рисование по музыкальной теме. И конечно, "Пастуший наигрыш" вызывает картину утренних и вечерних зорь, росного свежего утра или стогов на закатном небе, окутанных туманом... Гус­ли даже своим "Плясовым наигрышем" вызывают картины старины, а "Светит месяц" – выступление школы самодеятельности...

Уже получен заряд, и тянутся нетерпеливые руки к краскам, когда я, наконец, поражаю форму­лировкой главного задания: оформить конверт для грампластинки с вашей пьесой, используя сюжеты русской народной глиняной игрушки и материалы малых форм поэтического фольклора. Иными слова­ми: выбери игрушки, расставь так, чтобы вязалась сюжетная композиция, соответствующая твоей му­зыкальной пьесе по характеру, настроению, и подбе­ри или сочини текст в том же характере, расположи всё в заданном формате, не забывая о цели: обложка конверта должна соответствовать музыке. Конечно, задание даже для пятиклассников нелёгкое, но ведь это – итог многих занятий и тренировочных упражнений, воспитывающих навыки входа детей в образный строй народной игрушки, её пластики, цвета, орнаментики Мы учились воспринимать об­разный строй поэтического фольклора малых форм, занятия эти закончились самостоятельными ис­следованиями детей на 2-3 тетрадных страничках: "Можно ли отнести к произведениям народного поэтического искусства данный текст?" – на выбор предлагались загадки, частушки, потешки и др., ко­торые прежде не разбирались. У этой работы был и творческий итог: сочиняли свою загадку, частушку про вещи и игрушки из нашей школьной коллекции народного искусства.

Тогда признали мы лучшей загадку Светы Фе­доровой про наш праздничный ковш-скопкарь: "Стоит птица – полна водицы, а в той водице – ма­лые птицы". Тетрадные странички с рисованными водоносками, франтихами-барынями, лихими всадниками тоже пестрели сочинёнными присказ­ками, небылицами: нам хотелось научиться соеди­нять на странице рисунки и текст, как в книжках Т.А.Мавриной.

Так что нелёгкое задание "конверт для грампла­стинки" – всего лишь острое, неожиданное, а пото­му, может быть, и интересное задание, вбирающее в себя все предыдущие.

Помнится, все столы в классе мы сдвинули тогда в единый, и по его середине широкой многоцветной лентой потекла наша коллекция игрушек... Когда игрушки были выбраны, конверты различных форматов (всё, как настоящее!) розданы и глубокая тишина разлилась по занятому взрослым делом классу, я поставила пластинку 4Русские народные наигрыши и песни, снять которую дети так и не разрешили до окончания конкурса. Выставку детских работ пришлось организовать в школьном коридоре: огромные стенды с работами всех участ­ников конкурса в классе не поместились бы.

Однажды мы играли наши игры на улице. Вот как это случилось. В то утро ещё и на втором уроке нельзя было погасить свет: на улице тусклый, серый ноябрьский день. занятия шли вяло, а за окном стало еще сумрачнее, небо набухло, потемнело, и вдруг... пролилось на землю пушистым снегопадом.

К четвёртому уроку каждое окно в классе ста­ло такой захватывающей красивой картиной, что нечего было и думать прятать ребят тёмными шторами. Я поняла, что даже рассматриванием цветных диапозитивов не вернуть их внимания, да и бороться, а тем более побеждать, совершенно не хотелось. Посадила всех у окна и предложила по­слушать, ощутить эту сказочною красоту. Тишина же и впрямь завораживала. Как будто киноплёнка с замедленной съёмкой и исчезнувшим звуком... Потом переставила на подоконники игрушки, и настоящие, и вылепленные нашими ребятами. По­смотрели, поспорили, повздыхали, что никак не научимся выбеливать пластилин, а без белоснежной основы нельзя получить такой радостно-звонкой звучности цвета, как у настоящих. К тому же я рассказала о незабываемом зрелище игрушек на фабрике, когда увидела это снежное поле выбелен­ных, но ещё не расписанных, с мягкими плавными линиями холмиков и холмов (кстати, белый цвет только в игрушках севера: в Кирове и Каргополе). Не цвет ли это настоящего русского снега?

А снегопад за окном продолжался. Пушистый ковёр, устлав землю, укрывал деревья, кустики, ложился шапками на столбик школьной ограды. Свежий, чистый, вкусный! А что если... Взрыв шумной радости был мне ответом, и через минуту детские руки превращали чистые хлопья первого снега в материал, который предстояло преодолеть, наращивая или высекая из него лишнее, превратить в Коня, Птицу, Бабу. А цвет? "Ну что же, и цвет будет", – пообещала я, деля пышную снежную ска­терть садового стола на части и поливая их цветной тушью, гуашью. Из окон школы на нас поглядывали с завистью, и после уроков мастеров прибавилось. Нет, это нужно пережить, чтобы почувствовать радость моих "мастеров", когда застыли на месте малыши из продлённой группы, увидевшие наше чудо... В тот день школьный двор ещё долго гудел: приходили зрители из соседних домов. А в течение всей зимы среди ёлок и сосен нашего парка нет-нет да и появлялась снежная баба, теперь уже в обличье дымковской, филимоновской или каргопольской игрушки...

Это разнообразие игр (а мы ещё и конструиро­вали, строили по мотивам русского деревянного зодчества, оформляли свои сборники стихов, со­бирали, сочиняли считалки, рисовали их и ещё многое, многое другое) помогало каждому из ребят найти своё, чтобы самому пережить высокое со­стояние творчества, успеха... И было заметно, как наши "трудные" дети переставали быть "трудны­ми", потому что для них переставало быть трудным жить вместе со всеми; оттаивали замкнутые, рас­творялась мучительная возрастная застенчивость подростков, обретали веру в себя даже дети, уже привыкшие к неудачам.

Когда-то я выписала из Сухомлинского: 4Творче­ство открывает в детской душе те сокровенные угол­ки, в которых дремлют источники добрых чувств. Порой мне кажется – это мои слова, потому что всё это я пережила со своими детьми.

А между тем наша архивная папка разбухала от всё новых и новых грамот, наград, которые мы стали получать за участие в выставках детского рисунка и в нашей стране, и за рубежом. И всякий раз я радовалась ещё и тому, что сумела успешно вы­полнить роль посредника между детьми и народным искусством, потому что оттуда пришли к детям и художественная ёмкость образов, выразительность колорита, пластики, графики, и декоративность, свойственные лучшим работам народных мастеров.

И, пожалуй, самое важное. Когда в работе с дере­венскими ребятишками мы становились свидетеля­ми их вдохновенного творчества, когда удавалось в Москве вызвать у ребят это же состояние общением с памятниками народного искусства, мне казалось, что торжествует такая дорогая для всех нас, взрос­лых, идея: "Память народа, народная память живёт в детях, ведь теперь им принимать и нести дальше то, что сохранила от древнейших времён игрушеч­ница баба Уля, старые сказительницы, что хранят наши песни, наша память, душа".

И ещё остаётся добавить. Вдруг открылась на одном из занятий однажды, когда мы занимались русской орнаментикой, такая простая истина, ведь именно теперь дети смогут по-настоящему сопри­коснуться с душой другого народа, понять его ещё лучше, чтобы дружить ещё крепче, что так важно сейчас и в нашей многонациональной семье, и в мире. Так были начаты новые темы: "Игрушки народов СССР", "Грузинская керамика", "Древние мифы Абхазии".

Народные игрушки донесли до нас многовеко­вой художественный опыт народных мастеров, соприкосновение с которым при соответствующем педагогическом руководстве может способствовать обогащению художественной культуры ребёнка, и в частности усилить пластическую, графическую и цветовую выразительность его собственных ри­сунков, лепки. Думается, что не менее важна роль, которую может сыграть народная игрушка и в воспитании навыков творческого, эмоционального восприятия природы, произведений искусства.

Здесь уместно будет заметить, что образный строй игрушки, несмотря на глубину и сложность, открыт пониманию ребёнка, иногда даже доступ­нее его восприятию, чем произведения взрослого профессионала-художника. Поэтому система упражнений на восприятие образного строя игруш­ки может стать хорошим началом в воспитании навыков, необходимых потом и при встречах с ис­кусством профессиональным. Необходимо добавить, что от педагога зависит глубина и сила творческого восприятия ребёнка, его "вхождение в образ". Педагогу следует позаботиться о том, чтобы, не на­вязывая собственных оценок и уже готовых реше­ний, не допуская затвердения в сознании ребёнка высказываний-стереотипов, добиться его собствен­ного, свежего, эмоционального восприятия с после­дующим переводом в образ-слово или в рисунок. Эта задача тесно сопряжена с другой: научить ребёнка через слово, рисунок, музыку передать пережитое. Вот почему так важно ввести произведения других видов искусства (фольклор музыкальный, поэтический). И конечно, ввести тонко, не расширяя, а усиливая главное направление.