Е. Пастернак

Проблемы образования глазами подросткового писателя

Нас часто просят позаниматься с подростками, научить их писать книги. Самый распространённый семинар, который мы вели уже много раз, это семинар по построению сюжета. Мы считаем, что научить человека писать невозможно, но можно рассказать законы драматургии.

На занятия приходили самые разные подростки - пишущие и случайные, победители олимпиад и двоечники. Но у всех занятий всегда много общего. И это общее, как мне кажется, вытекает из того, что все они ходят в школу и любое занятие видят продолжением школы.

Первое, с чем мы столкнулись: теория -пустое дело. Они внимательно слушают и готовы отвечать на вопросы. Можно полчаса рассказывать про то, что такое завязка сюжета, они даже законспектируют, что «завязка - это событие, после которого...». Но, если дать задание придумать завязку, не придумают. Им в голову не приходит, что теория для практики. В школе теория оторвана от практики. Предметы оторваны друг от друга. Учитель физики Елена Михаленко рассказала прекрасную историю, как ученица на её уроке воскликнула: «Надо же, у вас атом устроен так же, как на химии!». Школа даёт отдельные кусочки мозаики и забывает рассказать, что из этих кусочков собирается огромный пазл.

Следующее, что пугает, - внимательный взгляд слушателей вам в рот. Но не потому, что они так внимательно слушают. По вашей реакции они пытаются угадать правильный ответ. Подростки уверены, что правильный ответ может быть только один. И он должен быть сформулирован как в учебнике. Если мы говорим не о таблице умножения, то правильных ответов несколько. В случае сюжетов – бесконечное множество. Даже в точных науках задачи можно решать разными способами. Все эти школьные штучки – «решил не тем способом», «я вам ещё этого не давала» – и снижение оценки за исправление убивают желание думать.

Если ты начинаешь рассуждать с неправильного, а потом сам доходишь до правильного, за это баллы нужно прибавлять, а не вычитать. Если ты в сво ём диктанте сам нашёл ошибки и сам исправил, как за это можно снижать оценку?

– Я хочу написать историю про плюшевого медвежонка, который решил сбежать от хозяина.
– Почему?

– Нет. Не решил. Не сбежать.

То есть она уверена, что если мы задаём вопросы, значит что-то не то. Дальше она судорожно пытается угадать, что нас не устраивает. А всё так. Просто нужно придумать причину для бегства медвежонка. Причём  причин может быть не сколько десятков, и ни одной неправильной среди них нет.

Много времени уходит на то, чтобы рас­тормошить подростков. На то, чтобы показать им, что нет плохих идей. Сначала они боятся открыть рот, боятся предложить хоть что-то, что на полшага выходит за рамки привычного.

Вопросы типа: «А что ты думаешь по этому поводу? Мне интересно, что ты чувствовал, когда читал эту историю?» – могут довести до слёз.

Они не понимают, что такое «моё мнение».

Типичный диалог:

– Эта книга познавательна, она учит дру­жить.

– Тебя она дружить научила?

У девочки огромные глаза, вся вжалась в стул, молчит. Многолетняя выучка даёт сбой. Как правило, нужен час времени, чтобы по­казать, что нам действительно интересно их мнение.

– Мне было противно.

– Мне было страшно.

– Мне было скучно.

Да, они сразу идут вразнос и начинают ругать классику, но это живая, естественная реакция. И это всегда зацепка для разговора. Потому что после «Эта книга учит добру» – говорить не о чем.

К сожалению, иногда мы оказываемся пер­выми людьми, которых мнение подростков на самом деле интересует. Школьных учителей волнует другое.

Сюжет – это нитка, на которую нанизыва­ются события-бусинки. В жизни что-то может произойти случайно. В хорошей книге и в хорошем фильме – нет. Всё, что происходит, должно работать на сюжет. Всё, что происхо­дит, должно раскрывать характер героя. Мы постоянно сталкиваемся с тем, что подростки не понимают важного – любое действие влечёт за собой последствия. Подростки не понимают и не видят причинно-следственных связей. Сюжет – это не нагромождение случайностей. Всем в мире правит логика.

Я считаю, что это огромный косяк нашей системы образования. История любой страны –  это цепь событий. Одно вытекает из другого. Химия, биология, физика, математика – без­упречно логичны. Все законы мироздания подчинены логике. Всё в мире работает именно так, потому что в условиях планеты Земля логично так…

Кроме нашей системы образования. Но она и не работает. У детей в голове каша из непонятных дат, цифр и набора стереотипов. Зачем ради этого11 лет ходить в школу, не очень понятно.

Земля вращается вокруг Солнца не потому, что учителю так захотелось, а подчиняясь за­кону всемирного тяготения. Война начинает­ся не потому, что этого хочет злой дядя,  а по экономическим причинам.

Самый важный вопрос на свете: «Почему?». Мы на занятиях задаём его постоянно. Герой решил пойти в космонавты. Почему? Девочка убежала из дома. Почему? Объясните. Обоснуйте. Докажите.

Подросток– это возраст бунтарства. Это возраст, чтобы спорить, проверять на проч­ность рамки, доказывать свою правоту. Весь мир против тебя, ты против мира.

Каково же было наше потрясение, когда мы поняли, что теперь не так. У современных подростков герои патологически пассивны.

– Что ты будешь делать, чтобы добиться своей цели?

– Я буду стараться.

– Я буду мечтать.

– Я буду хотеть.

– Это всё хорошо, а делать ты что будешь?

Они не понимают вопроса.

Герой пассивен. Герой не понимает, что значит «делать». В критической ситуации в сюжете появляется мама и всех спасает. В роли мамы может выступать чувак на танке, может всё понимающий режиссёр, который найдёт забившуюся в угол молодую актрису и даст ей самую главную роль.

Что герой сделал для того, чтобы побе­дить? Ничего. Герой не готов действовать. Он готов только ждать помощи и плакать. Школа вышибает из детей инициативу ещё в начальной школе: «Сидеть! Молчать! Рот закрыл! Три клеточки влево! Три клеточки – я сказала!»

Заучил наизусть, получил оценку. Смысла нет ни в первом действии, ни во втором.

Школа приучает убивать время. Школа приучает проводить время без результатно.

– Что ты делал?

– Я учил!

– Зачем?

– Чтобы вы учить.

Пересказать параграф и забыть. Прочитать краткое содержание книги и сдать учителю.

Плохо не то, что они это делают, плохо то, что это всех устраивает. Попробуйте выяснить у подростков, зачем они ходят в школу, и вы не добьётесь внятного ответа.

– Зачем ты пришёл?

– Мне мама сказала.

– А зачем?

Пожимает плечом. У этой послушности есть ещё одно очень плохое следствие – они не умеют спорить. Мнение взрослого не оспа­ривается.

Подростки не умеют спорить. Как только ты озвучиваешь своё мнение, повисает бла­гословенная тишина. Многие учителя так качественно затыкают подросткам рот, что те забывают, как он открывается. Я могу ска­зать любую глупость, мне не будут возражать. Побоятся спорить. Не захотят связываться. А ведь это очень важно – уметь спорить и от­стаивать свою точку зрения.

И следующее опасное следствие пассив­ности. Подростки не умеют выходить из кон­фликта.

Конфликт –  это смерть. Первый раз, когда мы с этим столкнулись, мы очень испугались. Все сюжеты сводились к суициду, и это было страшно. Но мы быстро поняли, что это не от суицидальных настроений, а от неумения разруливать конфликты. Любовный треуголь­ник – одного убить, проблема решена. Плохие родители – убить в автокатастрофе. Злой учитель – пусть застрелится. Это абсолютная психологическая беспомощность, неумение жить, если есть мнение, отличное от твоего.

Школа добивается того, чтобы все были одинаковыми.

Мы же все разные. И нам нужно учиться жить, оставаясь разными и учитывая инте­ресы друг друга. Часто противоположные. Противоположности дополняют друг друга. Противоположности усиливают друг друга. Но есть проблема.

Подростки не умеют работать в команде.

Приходится жёстко регламентировать. Во время мозговых штурмов мы только предлага­ем идеи. Мы не критикуем. Один предложил идею – подхвати, развей, усиль. Сейчас нуж­на командная работа. Сценарист и режиссёр. Физики и химики. Врачи и инженеры. Вся передовая наука на стыках наук и технологий. Для командной работы нужно не критиковать друг друга, а, наоборот, искать сильные сто­роны друг у друга.

Подростки не умеют критиковать.

Их работы черкают красной ручкой, и они поступают точно так же со всем, до чего до­тягиваются. Комментаторы в Интернете (те, которые не за деньги) – это тоже жертвы крас­ных ручек. Отомстить. Вам пишут: «Я просто хочу, чтоб ваш проект стал лучше». Нет. Он просто хочет, чтобы нам было обидно.

Мы рассказываем подросткам простую формулу критики. «Похвалил – поругал – по­хвалил». А потом смотрим, как они страдают, выискивая друг для друга слова поддержки. Добрые слова вытягиваются клещами. Чтобы хвалить, не хватает словарного запаса. Зато ругать словарного запаса хватает, и смако­вать недостатки чужих текстов они могут часами.

Что же делать?

Всё, о чём я рассказала, выглядит трагич­но. Но на самом деле это легко нивелируется дома. Дайте детям картину мира, покажите, что всё вокруг логично и взаимосвязано. Со­мневайтесь.

Проверяйте информацию сами и учите проверять информацию детей, и особенно подростков.

Поощряйте вопросы. Чем больше вопросов, тем лучше.

Когда ищете ответы, всегда учитывайте разные точки зрения.

Если хотите что-то от ребёнка, всегда аргу­ментируйте свою точку зрения. Не приучайте к тому, что ты делаешь это «потому что я сказал».

Объясняйте.

Приучайте к тому, что оценка – не резуль­тат.

Результат – это сделанная табуретка, вы­мытая тарелка, дописанный рассказ.

По нашему опыту только треть тех, кто «мечтает стать писателем», дописывает рас­сказ до конца.

Чтобы стать писателем, нужно не мечтать, а писать. Чтобы стать врачом, нужно не меч­тать, а пойти волонтёром в больницу. Чтобы стать модельером, нужно шить. Доделанный рассказ всегда лучше гениальной идеи. Сши­тое платье лучше рисунка. День в больнице научит большему, чем год мечтаний. Мир сейчас открыт для всех. Нам доступно любое образование в любом возрасте. В ваших силах сделать так, чтобы школа не помешала вашим детям его получить.