разумных пределов падала претензия на "знаме­нитость".

В 2008 году было проведено большое исследова­ние ценностных ориентаций детей и подростков. (Э.И.Гуткина, И.А.Жбанкова, Н.д.Завражнова, Р.В.Копылов, Т.Ф.Поляк, Е.М.Торшилова). Пред­полагая проверить, что теперь выберут дети и подростки из определяющих ценностей будущей жизни, мы в ситуации явного противопоставле­ния включили в опросник "модные" карьерные ценности – деньги, славу – и счастье в семье. Мы выявили, что во всех школах и во всех возраст­ных группах на первом месте оказалось счастье в семье, а не богатство и деньги.

Что касается интереса к творческой деятель­ности в будущем, то нельзя сказать, что желание заниматься творчеством вообще не свойственно современным подросткам. Но среди опрошенных нами сегодня детей интерес к творческой деятель­ности на шестом месте, и показатели учащихся школ с художественным и общим профилем почти не отличаются. А что было раньше?

В 2007 году показатели те же: "творческость" входила в "среднюю" группу ценностей. В 2008 году большая значимость ориентации на "творче­ское дело" проявилась только у студентов худо­жественно-графического факультета, у будущих педагогов-художников. А у людей, не связанных с творческой профессией, у всех наших школьни­ков и по данным некоторых других исследований творчество – внизу списка .

Что касается возрастных различий, то млад­шие больше склонны считать творческие занятия ценностью, чем их трезвеющие с возрастом совре­менники. Связь этого с малой ориентацией обще­образовательной школы на занятия искусством и творчеством (кроме младшего звена) очевидна. А уж творческие способности в условиях обучения по предметам нехудожественного цикла не раз­виваются, на мой взгляд, вообще, несмотря на практику "проектов", конкурсов и т.п.

С этой точки зрения будут интересны резуль­таты работы в московских школах, начатой два года назад, где в условиях реализации концепции научной школы В.П.Юсова–Л.Г.Савенковой про­водится целенаправленная модернизация препо­давания большинства учебных дисциплин за счёт "эстетизации" (формулировка моя!) их смыслов и методики обучения. Полезность такой практики уже была доказана в теории и апробирована в шко­ле, когда оказалось успешным введение педагоги­ческой системы, ориентированной на эстетическое развитие всех учащихся, всех возрастных групп, в преподавании разных предметов.

Такая концепция предлагается и для системы дошкольного образования [б].

В какой степени недостаточный интерес к твор­ческой деятельности связан с представлениями детей о материальном преуспевании "творцов" – судить трудно. А уж шоу-бизнес они, вероятно, за творческую деятельность не считают. При этом очевидно, что социокультурная ситуация в целом, за окнами школы, побеждает педагогические усилия школ, занятых творческим развитием уча­щихся, сколь бы они ни были целенаправленны и справедливы.

Нужны более подробные исследования, чтобы судить о том, связано ли равнодушие к творчеству с избеганием жизненного риска, но очевидно, что покой и стабильность – постоянные ценности детей, растущих в эпоху перемен. И эта ценность с начала века не претерпела в сознании детей и подростков никаких изменений. Впервые мы спросили об этом учащихся в 1998 году и получи­ли иерархию ценностей, в которой "склонность к неожиданным решениям" оказалась на последнем месте. Желание покоя не оставило подростков и в 2013 году.

В известной степени жажда стабильности со­впадает с поиском у детей и подростков согласия с собой и с миром. С 2008 года этот выбор преобла­дает. И отсюда естественное желание прежде всего радоваться. Впервые мы наткнулись на дефицит "радости", предложив десятиклассникам как-то откликнуться на такое качество личности, как умение радоваться независимо ни от чего. Эта позиция в конце прошлого века у старших заняла первое место. И осудить их тогда (и сегодня) за это трудно.

Так же они выбирают произведения искус­ства. Они выбирают "умиротворение" в пейза­жах И.Левитана, фрагментах из сложной прозы Л.Толстого ("Казаки"), в картине А.Ватто "От­плытие на Киферу", полагая, что эти люди от чего-то спаслись (чуть ли не от войны), или ищут спасения вместе со всеми вещами, чадами и до­мочадцами, и им помогают ангелы.

И за десять лет до этого, выбирая место, где им хотелось бы оказаться, большинство детей всех возрастных групп мечтало посидеть в беседке и побыть на "тихой природе" (усадебный пейзаж М.И.Лебедева), а не оказаться в снежно-синем, то ли гористом, то ли космическом, пространстве, где и ногу-то поставить некуда (космический пейзаж художника М.Мукия). Так же они пред­почитали "Весну" А.Вивальди драматическому фрагменту из "Прелюдов" Ф.Листа. И постоянно в условиях вкусового выбора среди самых разных рядов картин выигрывал "Полдень" К.Лоррена, с предпочтением её условного названия "Покой мира"; при этом дети не знали, что подзаголовок картины – "Отдых по пути в Египет" [5].

Удивительное свидетельство мечты об идеаль­ном покое и свободе – описание одной из восьми­классниц смысла "Мадонны на лугу" Рафаэля: 4В этой картине я чувствую свободу от всего: от мыслей, обстоятельств.... И хотя в модели идеальной школы современные школьники пре­тендуют на диваны на каждом этаже и лифт, если школа трехэтажная, они слышат и космическую, внесуетную гармонию в классической живописи. А в своих элегических историях о жизни худож­ников (об этом – чуть дальше) они всегда пророчат ему тяжелую жизнь с великими задачами и, как правило, посмертную славу. Может, поэтому они такого для себя не ищут?

Тем не менее всё это никак не связано со сложной ориентацией на индивидуальность, непохожесть на других. Сегодня таких ориенти­рованных на независимое развитие собственной личности оказалось в восьмых классах 23°/о, а в пятых – 20°/о. Желание быть индивидуальностью не обязательно сопутствует поиску творческого дела. Интерес к художественно-творческому делу в общеобразовательных школах с возрастом пада­ет, а ценность индивидуальности, уникальности, как таковой, растёт, выступая скорее как убеж­дённость подростка в собственной самоценности, чем как надежда на неё.

При этом, в отличие от ценности свободы, от­ношение подростков к ценности похожести–непо­хожести различается в разных школах. Гипотети­чески к причинам таких различий можно отнести степень художественно-эстетической направлен­ности школы, которая способствует ориентации на индивидуальность и гуманное отношение к другому. В опросе 2008 года позиция "уважение к другому, непохожему на тебя" принималась детьми четвёртых, седьмых и десятых классов пяти московских школ единодушно позитивно, и она же сравнительно высоко оценивалась в ие­рархии ценных качеств культурного человека. Вообще в школах, более чутких к воспитанию общей культуры мировосприятия (и эстетически ориентированных), как раз десятиклассники (а то и семиклассники) в целом самые большие путаники и скептики, эту позицию учитывают. Сегодня ситуация обостряется, но, что проверено, не в условиях общения с большим искусством.

К ориентации "хочу быть самим собой" можно относиться по-разному. С одной стороны, это, по-моему, успехи пропаганды американо-европей­ского менталитета с присущими ему ценностями индивидуализма, веры в свои силы, позитивного отношения к жизни. С другой – это показатель уровня самооценки, относительно далёкой, на мой взгляд, от таких качеств, как разумность, здравость, личная скромность и способность к рефлексии, и от представления о действительном масштабе и уникальности крупной личности. На­сколько нужной и успешной окажется в каждом индивидуальном случае такая установка, судить рано. А надежда на плодотворность саморазвития действительно полезна, если она будет подкреплена реальным стремлением к духовному обогащению, а не остановится на стадии упрямого самодовольства и отказа от любого влияния и обучения.

Теперь – не о том, кем (по социальному ста­тусу), а о том, каким, по мнению детей и под­ростков, надо сегодня быть. Эти характеристики мы вычленяли из их мотивированного выбора лучшего из одиннадцати предложенных живо­писных портретов; из ответов, кем из этих людей ты хотел(а) бы быть, из историй, написанных про выбранный портрет, и из тех названий, которые они, при желании, давали картине.

Начну с неизменного моего уважения к детско­му эстетическому чутью, сколько бы ни отказыва­ли в нём современному поколению. Подавляющее большинство наших пятиклассников и восьми­классников – учащиеся обычных общеобразова­тельных школ. Но они не только сделали вполне достойный эстетический выбор, но и предложили мотивировки видения, которых я у них никак не предполагала. Конечно, были и глупости, и "проколы", и просто лень распространяться об увиденном, и (это отдельная проблема) неумение излагать свои мысли вообще, а об искусстве – тем паче. Но кто их этому учит, и насколько способны к этому взрослые?

(Ту точку зрения, что говорить о своих эсте­тических впечатлениях – кощунство, а надо со­зерцать молча, я здесь не обсуждаю. И не только потому, что тестологу в этом случае почти нечего делать, но и потому, что это не всегда вредно.)

Конечно, шедевры из нашего набора не попали в предпочтениях детей и подростков на первые ме­ста. Девочки, выбиравшие из женских портретов, в восьмых, и в пятых классах на первое место  качестве своего желанного будущего и самой красивой картины поставили "Портрет элегант­ной леди" А.Линча (1851–1912) и "Портрет г-жи Грэм" Т.Гейнсборо. (1727–1788). В ценностном выборе смыслов у девочек, как у всех, на первом месте свобода, а не красота, но уж против тихого великолепия Гейнсборо устоять трудно (А Линч и мне очень нравится). Но зато на третьем месте – неведомая мне прежде картина Пьеро ди Козимо (1462–1521) "Мария Магдалина". Для нас эта картина была условным "архетипным" образом духовности. И что же, современные суетные дети этого не угадали, не увидели? (Упомяну, что зако­ны тестирования восприятия и художественного вкуса требуют предлагать взору детей только саму картину, без указания автора, названия и эпохи создания). Вот что они узрели и написали. Назва­ние? "Девушка, познающая свет", "Совершенство духа". История о ней? Она читала "одну и ту же книгу, из года в год, и каждый раз она открывала всё новые и новые тайны. Однажды она услышала громовой раскат и выглянула в окно. Перед ней стояли две прекрасных девушки... Они сказали, что они феи и пришли изменить её судьбу, осво­бодить из замка, ей нужно было всего лишь от­ветить на один вопрос: «Красота или мудрость?» Девушка задумалась. Столько раз она читала книгу и столько раз убеждалась, что мудрые люди всегда побеждают. И без сомнения ответила: мудрость..." (Варя М., школа Ns1188). Во многих других историях о Марии Магдалине обязательно упоминается ценность высокого знания и обра­зованности и как понимания мира (в том числе сегодня) и как способа получить более высокий со­циальный статус. «...Героиня картины стремилась быть не просто богатой, расфуфыренной дамой, а образованным, интересным человеком. Мало кто поддерживал её в этом стремлении. Но она прошла свой путь до конца» (А.Б. колледж Nsб1).