Творчество художника, ученого, изобретателя и т.д.- это создание «чего-то» в объективном мире; творчество педагога - это пробуждение творческого начала в других людях, и это маскирует творческий характер самой педагогической деятельности.

«Чего-чего только Билибин не знает и в области русского костюма, и в области русской стройки, и в смысле русских уборов и украшений! И этих знаний в нем столько, что он рассыпает их с почти чрезмерной щедростью» (А.Н. Бенуа)

автор рассматривает творчество как условие и проявление психологического и духовного здоровья человека и как норму в аксиологическом смысле слова, то есть как полноту актуализации реально существующих человеческих возможностей.

Когда мы говорим о вере, мы всегда думаем о вере в Бога. А на самом деле существует также вера в человека и эта вера в человека определяет нашу жизнь по меньшей мере так же часто и постоянно и глубоко, как вера в Бога.

Похоже, разные программы ЦТ взялись конкурировать на поле пропаганды детского творчества. В связи с этим, пришлось в кои-то веки посмотреть «телек» и признать: кое-что положительное в таких передачах есть.

Как не допустить насилия над личностью в современном образовании, размышляет один из участников круглого стола «Образование после постмодерна» на фестивале «Преображенские встречи» Александр Мелик-Пашаев, доктор психологических наук, профессор, заведующий лабораторией психологических проблем художественного развития Психологического института РАО.

Адекватное восприятие искусства предполагает наличие у ребенка собственного авторского опыта. С этой точки зрения в статье рассматриваются занятия мультипликацией как область детского творчества и как средство воспитания культурного зрителя.

автор предлагает рассматривать одаренность не как свойство избранных людей, а как нормальное проявление «внутренней энергии души» (В. Зеньковский), присущее каждому человеку. Она характеризует его как изначально творческое существо, стремящееся к полноте самореализации.

Опираясь на результаты многолетних теоретических исследований, экспериментально-педагогической практики, на опыт разработки и апробации авторских методик, автор формулирует основные принципы диагностики художественнотворческой одаренности как одной из родовых человеческих способностей, потенциально присущих каждому ребенку, и подчеркивает в то же время специфику данной области исследования и диагностирования. В качестве основных диагностических принципов в данной сфере выступают: преобладание качественного, экспертного подхода над объективно-измерительным; приоритетное внимание к потенциалу художественного развития ребенка, а не к уровню его наличных достижений; необходимость, при создании методик, адекватных предмету диагностики, моделировать задачу, по сути подобную той, которую решает «настоящий» художник, минимизируя при этом значение специальных навыков или их отсутствия, и некоторые другие.

Каждого, кто долго занимается с детьми каким-нибудь видом искусства, кого считают компетентным в вопросах художественного развития, не раз, наверное, настойчиво спрашивали: «Есть ли у нашего ребенка художественные (музыкальные, литературные, актерские, хореографические...) способности?

Мое выступление, наверное, несколько выпадет из общего контекста, поскольку я буду говорить не о специальном звене образования, а о преподавании искусств в обычной, массовой школе. Хотя я вырос в музыкально-театральной среде и сам получил художественное образование, я убежден, что основы культуры общества создаются именно в общем образовании, да и судьбы высокого искусства определяются там же.

Понятие нормы используется в статье не в статистическом, а в аксиологическом значении. Одаренность рассматривается как нормальное проявление творческой энергии, которая изначально присуща каждому человеку. Разные виды одаренности представляют собой проявления этой единой творческой энергии в разных областях жизни и деятельности людей. Различаются родовой и общечеловеческий аспекты одаренности.

Мысль о том, что главной задачей школы должно стать воспитание растущего человека и что именно в этом будет состоять гуманизация, т.е. очеловечение самой школы, становится все более привычной. Но как от справедливых требований и утверждений перейти к преобразованию школьной практики?

Л.С. Выготский и М.М. Бахтин не были единомышленниками. Если бы при жизни их пути пересеклись, они, скорее всего, стали бы оппонентами, но и этого не произошло. Впечатление таково, что они не знали друг друга ни лично, ни по работам.

Для человека, принадлежащего к русской культуре, говорить о А.С. Пушкине - трудное и ответственное дело. Во-первых, всегда рискуешь, по выражению А.Н. Островского, “украсть у Пушкина его праздник”. Во-вторых, не покидает опасение, что, вопреки видимости, мы до сих пор не вполне осознали его значение для нашей культуры.

Сегодня мы видим в школе не просто учебное заведение со своими чисто школьными проблемами, мы видим в ней отражение всех противоречий и болезней взрослого мира и в то же время зародыш будущего, возможность движения вперед, «точку роста» человеческого общества. И становится очевидным, что самые важные, неотложные и трудные задачи школы лежат в области воспитания растущего человека: формирования духовного облика, действенных идеалов и ценностей, творческого отношения к жизни у целых поколений молодых людей.

Эта небольшая статья посвящена обсуждению вопроса, который, кажется, не принято задавать вслух. Если он и ставится, то лишь в деталях и не по существу. Может быть, действует некий инстинкт самосохранения? Ведь поставить этот вопрос - значит слишком многое поставить под вопрос.

Эстетическое отношение к действительности, в его развитых формах, - это способность человека воспринимать чувственный облик предметов и явлений как выражение их неутилитарной ценности и внутренней жизни, родственной его собственной, и в силу этого осознанно переживать свою сопричастность миру: другим людям, природе, произведениям человеческой культуры.