«Моё послушание – свободное творчество»
А. Копировский, магистр богословия, кандидат педагогических наук, профессор Свято-Филаретовского православно-христианского института, г. Москва
«Моё послушание – свободное творчество»
Как писать иконы сегодня? Вопрос этот непростой, и ответов на него много. Один из них, яркий и убедительный, сходный с тем, который нашли раннехристианские художники, дала Юлия Николаевна Рейтлингер (1898-1988), по происхождению - баронесса, по вероисповеданию - православная христианка, с 23 до 57 лет - эмигрантка, а с 37 лет до конца жизни - рясофорная монахиня Иоанна.
Начнём со времени её рождения - рубежа XIX и XX столетий.
Для России эту эпоху в области живописи можно назвать «эпохой большого взрыва»: Серов, Коровин, Врубель, Александр Бенуа, Головин, Бакст, Сомов, Гончарова, Ларионов - всех не перечислить! И, одновременно, - «явление народу» древней византийской и русской иконы, освобождённой от окладов и расчищенной от поздних записей или просто от грязи. Лучше многих своих современников увидел и воспринял иконопись замечательный русский религиозный философ князь Е.Н. Трубецкой. Для него икона была не только праздником для глаз, но и духовным, мистическим откровением, «умозрением в красках».
Как оказалось, мир древней иконы показывает человека и природу иными. Они достигли совершенства, но не в земном его понимании. Они не только очищены, но и преображены. Через образы Христа и святых (не только изображение, но и «образ» в духовно-художественном смысле этого слова) внутреннему взору того, кто смотрит на иконы, открывается Первообраз - Сам Творец «всего видимого и невидимого». Естественно поэтому, что древняя икона вызвала множество подражаний, стилизаций - более или менее удачных.
«Мертвенная неподвижность, если бы не иконы РейтлингерI»1
«Они примыкают (к византийской и древнерусской традиции. Прим. авт.) свободно, стремясь её продолжить, а не повторить, в красочности, и в изобразительных приёмах, в письме отнюдь не отрекаются от того живописного зрения, вне которого нельзя себе представить современного искусства».2
Продолжить, а не повторить! При этом - современными художественными средствами. Какими же?
Существует несколько путей ико-нописания. Первый можно условно назвать «вычитанием». В соответствии с ним все приёмы формы и даже цвета, характерные для светской живописи, которая считается «чувственной», а не духовной, из иконы должны быть изгнаны. Второй - «сложение»: живопись «иконизируется» через включение в неё некоторых условных элементов, характерных для иконы. В результате рождаются полуиконы-полукартины конца XIX - начала XX века преподобного Серафима Саровского, святителя Феодосия Черниговского и т.п.
Но был и ещё один путь возрождения иконы, подобный духовно-художественному процессу первых веков христианства: «рождение» её из современной ей живописи. Художники второй половины XIX - начала XX века, шедшие таким путём - А.А. Иванов, В.М. Васнецов, М.В. Нестеров, М.А. Врубель - делали это противоречиво, двойственно и, в общем, не достигли цели. Успешнее продвигались в этом направлении иконописцы - бывший художник, ученик К. Сомова, монах Григорий Круг, его ученик Леонид Успенский. Самой последовательной (и самой успешной) оказалась здесь Юлия Рейт-лингер. Не случайно она назвала себя «иконным живописцем».
Попытаемся понять, что это значит.
Она, действительно, пыталась не повторить, а возродить иконопись, ища верного, непротиворечивого сочетания древней традиции и новизны, творчества. Как писал её духовный наставник, один из самых значительных православных богословов XX века Протоиерей Сергий Булгаков, задача иконописца, даже если он просто копирует древнюю икону - нахождение современными средствами и современным сознанием однажды найденного мастером3.
И тогда не только творчески написанная новая икона, но и копия древней становится плодом проявления творческой свободы.
«Монастырь? - Нет. Моё послушание - свободное творчество»4.
«Икона должна быть не пуста. В ней должен быть отразившийся луч Божества»5.
Возможность стилизации преодолевается таким подходом в принципе. Посмотрим, что у неё получалось.
Богоматерь «Умиление».
Обычно под словом «Умиление» понимается изображение Богоматери с Младенцем, когда Она прижимается щекой к Его щеке - наподобие знаменитой иконы «Богоматерь Владимирская». Но существует и «Умиление» западноевропейского происхождения - Богоматерь без Младенца, со склонённой головой и молитвенно сжатыми перед грудью руками. Перед такой иконой - по-западному объёмной, «живоподобной» - молился в своей келье преподобный Серафим Саровский. Сестра Иоанна переводит западноевропейский образ как бы назад, вглубь, в традицию древнерусской иконы. «Живоподобие» - припухлость лика, игра светотени, элементы натурализма, благодаря которым слово «умиление» связывается скорее с сентиментальной размягчённостью чувств, уходит. В лике появляется высокая одухотворённость, кротость и строгость всеведения, соединённая с печалью.
Жанна д’Арк.
Вы легко прочитаете название этой иконы в её верхней части, хотя оно написано по-французски. Да, перед вами - знаменитая Жанна д’Арк, дева-воительница, освободившая Францию от оккупантов, а затем сожжённая своими же соотечественниками по обвинению в колдовстве. Почти через 500 лет, в 1920 году, её причислили к лику святых. Сестра Иоанна получила своё монашеское имя в честь святого Иоанна Крестителя. «Жанна» и «Иоанна» - одно и то же имя, может быть, здесь есть и какой-то личный момент.
Самое удивительное в том, что по внешним характеристикам образок похож на маленькие русские иконы народной традиции, распространённые в конце XIX - начале XX века. Очень простое, «умилительное» письмо, здесь много от лубка. Это не случайно. Потому что возрождать оборванную иконописную традицию можно, только объяв её всю, а не сосредоточившись лишь на самых высоких, рафинированных образцах. Невероятная свобода, с которой написаны доспехи Жанны, стадо овец и церковь на дальнем берегу реки, лёгкость кисти, обобщённость фактуры, могут вначале испугать сходством с живописью начала XX века. Но именно эти признаки показывают, что здесь не повторение, а продолжение традиции.
В традиционной иконографии Рождества Христова сестрой Иоанной сделаны принципиальные перемены. Богоматерь с Младенцем из центрального места в композиции перемещаются в левый нижний угол и предельно уменьшаются в размерах. Волхвы, идущие по склону горы чуть выше, под указывающей им путь звездой, и пастухи среди стада овечек (как будто перешедших сюда с иконы Жанны д’Арк), становятся своеобразным пьедесталом для фигуры благовествующего ангела, который стремительно низвергается с небес. земля изображается как бы с его точки зрения, почти из космоса. Ангел, в определённом смысле, уподоблен этой звезде, что соответствует некоторым святоотеческим толкованиям её значения в сцене Рождества. Но главное в иконе то, что её смысл раскрывается, прежде всего, в связи с его фигурой. Чрезвычайно важно, что ангел здесь совершенно прозрачен, он обрисован лишь лёгким контуром. Он, действительно, "дух, посылаемый на служение для тех, кто имеет наследовать спасение" (Евр. Послание ап.Павла к евреям, 1:14), а не прекрасный юноша в привычных развевающихся одеждах. Рядом с ним невозможно поставить не только ангелов эпохи барокко с их пухлыми щёчками и пышными телесами, но даже ангелов эпохи Рублёва и Дионисия. В традиционной православной иконописи ничего подобного нет. Такую манеру письма можно найти лишь в акварельных "библейских" эскизах Александра Иванова, который писал их как наброски к будущим работам. Но у сестры Иоанны это не наброски, а попытка найти и выразить те духовные качества, которые невозможно передать в старой традиции. Мы присутствуем при рождении не только новой иконографии, но самой новой иконописи, к которой так стремился А.Иванов ("Я живописец, готовящийся создать новый иконный род").
Христос спасает утопающего
Петра — Хождение по водам.
В традиционной иконописи такой иконографии нет. Есть композиция "Хождение по водам" у И.К.Айвазовского, но у него на переднем плане – апостолы в лодке, а фигура Христа едва проступает в дымке сзади. Однако существует очень близкий по иконографии широко известный акварельный эскиз на этот сюжет Александра Иванова – лучший из его эскизов. На нём Христос и Пётр изображены на фоне даже не морской, а космической стихии, фигура сомневающегося Петра написана тонкой прерывающейся белой линией. Таким образом, он в прямом смысле уподоблен художником "морской волне", ветром развеваемой (Иак. 1:б), что и является в тексте послания апостола Иакова образом сомнения. У сестры Иоанны, наоборот, всё достаточно плотно, ярко, крепко. Христос стоит на воде уверенно и твёрдо. Пётр же, погружающийся в воду, уходит в неё как в трясину. И Христос его буквально вытягивает оттуда. Основой для этой иконографии послужила икона "Воскресение" – Сошествие во ад, где Христос так же выводит из адской пасти Адама. В некоторых иконах – и византийских и русских – Христос берёт Адама за руку, часто – за кисть, и тянет её вверх. И здесь рука Христа держит Петра за кисть, а сам Пётр напоминает Адама, находящегося "во тьме и тени смертной". При этом левая рука Петра поднята традиционном иконописном жесте молитвы, что усиливает его сходство с Адамом в традиционной иконографии.
Сотворение животных и птиц.
И наконец, фрагмент росписи маленькой православной часовни св. Василия Великого в Лондоне, которую она сделала в 1945–1947 годах – вершина творчества сестры Иоанны. Бог-Творец, в образе Сына Божия Иисуса Христа, стоя одной ногой на воде, другой на земле, благословляющим жестом, то есть Своим словом, вызывает из них живых существ.
И сказал Бог: да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, ...да произведёт земля душу живую по роду её, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так (Быт 1:20,24).
здесь та же лёгкость и свобода письма, но о сходстве с примитивами говорить не приходится: налицо изящество контуров, не менее изысканное построение композиции крест-накрест. Сюжет, имеющий прямые аналоги в некоторых средневековых мозаиках и фресках, и в то же время – ошеломляюще новый. Кроме того, невозможно не обратить внимания на фигурки животных: большие звери здесь совсем ещё "дети"...
В 1955 году сестра Иоанна вернулась в СССР. Но поселиться ей разрешили не в Петербурге, который она покинула в 1918 году, а в Ташкенте, под предлогом, что он не пострадал от войны. Там, ненадолго отлучаясь в Москву, она прожила ещё 33 года. Первое время, до пенсии, зарабатывала на жизнь ручной росписью платков. Вела обширную переписку, в том числе с оказавшим ей большую духовную помощь священником Александром Менем. Всё свободное время она по-прежнему отдавала иконописи.
В последние несколько лет жизни к глухоте, которой она страдала с юности, прибавилась частичная, а затем и полная слепота. Умерла в 1988 году, когда страна праздновала 1000-летие принятия христианства на Руси.
Через 12 лет после её кончины выставка работ сестры Иоанны (Рейтлингер) с большим успехом прошла в Москве, в Музее древнерусского искусства имени Андрея Рублёва.
В чём же главная особенность её творчества? В том, что сестра Иоанна пошла не путём художественной реконструкции древних икон, не путём их вдохновенной стилизации, не путём отказа от традиции ради самовыражения. Она попыталась возродить иконопись, найдя сочетание между древ ней традицией и свободным творчеством. Такое сочетание не может быть механическим. Для сестры Иоанны постановка вопроса была принципиально иной: не сочетание древнего и нового, в какой бы то ни было "пропорции", – это всегда эклектично, а сохранение духа древности, живопись же должна быть новой. Иконописный канон при этом сохраняется в качестве духовной основы. Вторым же основанием творчества должно быть свободное художественное начало – вдохновение.
Когда в первый раз знакомишься с работами сестры Иоанны, впечатление может быть шокирующим. Но это впечатление преходящее. Отсутствуют некоторые знакомые иконографические признаки, нет тонких и чётких контуров фигур. зато есть непривычная густота, насыщенность в наложении красок, экспрессивные мазки, вообще, очевидна особая активность живописной стихии. Но это говорит не о попытке "ревизовать" традиционную духовно-художественную иконописную систему, а о стремлении дать ей новую жизнь через включение в неё основных достижений живописи современной с их последующим преображением. Творчество сестры Иоанны может, в определённом смысле, служить поводом для серьёзных размышлений о том, как преодолевать тупики и ложные пути в современной иконописи.
Иллюстрации к статье помещены на 1–4 страницах обложки.
1 Умное небо: Переписка протоиерея Александра Меня с монахиней Иоанной (Ю.Н.Рейтлингер). М.: Фонд имени Александра Меня, 2002. С.479.
2 Художественное наследие сестры Иоанны (Ю.Н.Рейтлйнгер): Альбом. Москва-Париж: Русский путь-YMCA-Press, 2006. С.14.
3 Булгаков С ., прот. Икона и иконопочитание. М.: Крутицкое Патриаршее Подворье-Русский путь, 1996. С.92.
4 Умное небо... С.479.
5 Булгаков С . , прот. Икона и иконопочитание. С.90.
Оставить комментарий