Н. Сергеичева, учитель истории и обществознания МАОУ «Школа № 55», г. Нижний Новгород

Фуга на тему власти

Несмотря на произошедший в гуманитарных науках конца ХХ века «визуальный поворот», в современной школе возможности художественного фильма используются ещё недостаточно. В настоящий момент методисты говорят о трёх стратегиях применения киноматериалов на уроке: фильм может изучаться как иллюстрация к изучаемому материалу, как произведение искусства или как исторический источник. Недостаток времени обычно вынуждает учителя включать в канву своего урока лишь фрагменты исторических лент. Такой приём, безусловно, оживляет повествование, делает изучаемое событие более ярким и эмоционально окрашенным. Но нельзя забывать о том, что дети воспринимают увиденное на экране в режиме полного доверия, как факт, а не как его авторскую реконструкцию. Две другие модели на школьном уроке истории практически не встречаются.

Культуролог Юрий Лотман писал: «Режиссёр, киноактёры, авторы сценария, все создатели фильма что-то нам хотят сказать своим произведением. Их лента - это как бы письмо, послание зрителям». Расшифровка этого послания зачастую оказывается для детей непосильной задачей, так как они не владеют даже базовыми навыками анализа специфического языка кино.

Помочь в решении данной проблемы хотя бы отчасти может грамотная организация работы учащихся с фильмом на уроках истории.

Традиционно, изучая культуру различных периодов ХХ века, учитель перечисляет большое количество произведений, созданных в это время. Но если изображение архитектурных памятников, скульптур и картин можно включить в презентацию, сопровождающую рассказ, то как быть с театральными постановками, художественными фильмами?

При изучении культуры эпохи «высокого сталинизма» в IX классе я выбрала другой метод изучения материала. Ученики получают предварительное задание посмотреть фильм, снятый в изучаемый период - 1 и 2 серию фильма С.М. Эйзенштейна «Иван Грозный». Этот выбор не случаен. Интересна судьба этого фильма (1 серия принесла его авторам Сталинские премии, 2 серия «пролежала на полке» до 1958 года, а большая часть материалов незавершённой 3 серии была уничтожена на Мосфильме). Это один из самых неоднозначно воспринятых киношедевров советского периода. Режиссёр этого фильма - не только практик, но и признанный во всём мире теоретик кино. С.М. Эйзенштейном было написано множество киноведческих статей, которые были собраны и опубликованы после его смерти в 6 томах [1]. Главный герой фильма - Иван Грозный - является знаковой фигурой отечественной истории, интерес к которой в обществе всегда высок. Отметим, что в 2013 г. кинолента была внесена в Перечень «100 лучших фильмов для школьников», созданный по инициативе Союза кинематографистов России при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации и Министерства культуры Российской Федерации с целью его использования в образовательной деятельности.

После просмотра фильма ученики фиксируют свои первые впечатления, оставляя отзывы на интерактивной доске. Обычно они отмечают сложность фильма, невыносимо медленный для них темп повествования, непривычность чёрно-белого формата и другие особенности. Но при этом подчёркивают красоту интерьеров, костюмов, игру актёров.

На следующем этапе ученики распределяются по группам, знакомятся с критериями, по которым будут оцениваться их выступления, и получают ссылку для доступа к заданиям веб-квеста «Это то, но не про это» или «Фуга на тему власти». Название урока составлено из характеристик фильма, данных режиссёром. Оно станет понятно учащимся только в конце занятия.

Данная педагогическая технология подразумевает, что для достижения общей задачи каждая группа учащихся внесёт свой вклад в общее дело. Для ответа на главный вопрос урока: «Что же такое «Иван Грозный» - «самоубийственный по смелости донкихотский заезд» или «произведение сталинского агитпрома»?, ребятам предстоит выполнить увлекательную, но довольно непривычную для них работу, справиться с которой помогут ссылки и материалы, подобранные учителем. На подготовку к занятию обычно отводится две недели.

Группа «Историков кино» изучит перечень фильмов, снимавшихся на киностудиях в конце 30-х - начале 40-х гг.; фрагмент докладной записки Наркома безопасности В.Н. Меркулова А.А. Жданову от 1 марта 1946 года[2]; просмотрит небольшие фрагменты лент этого времени (например, «Александр Невский» режиссёра С.М. Эйзенштейна и «Минин и Пожарский» режиссёров М. Доллера и В. Пудовкина). На основе  этих источников участники группы делают выводы о жанре, пользовавшемся наибольшей популярностью в то время, о причинах его популярности, об особенностях данного кинематографического жанра.

Внимание «Сценаристов» будет направлено на начальные титры фильма: «Фильм этот о человеке, который в XVI столетии впервые объединил нашу страну, о московском князе, который из отдельных разобщённых и своекорыстных княжеств создал единое мощное государство, о полководце, который возвеличил военную славу нашей  родины на востоке и на западе, о государе, который для решения этих великих задач впервые возложил на себя венец царя всея Руси». Учащимся предлагается обсудить, насколько они исторически достоверны, соответствуют ли содержанию фильма, а также предлагают свою версию того, чем не устроил цензоров первоначальный текст, предложенный режиссёром: «В тот век, когда в Европе Карл V и Филипп II, Екатерина Медичи и герцог Альба, Генрих VIII и Мария Кровавая, костры инквизиции и Варфоломеевская ночь, на престол великих князей московских взошёл тот, кто первый стал царём и самодержцем всея Руси, – царь Иван Васильевич Грозный». Участники группы отметят, что в авторском варианте титров нет ни малейшего намёка на благородные цели Грозного, а сам правитель занимает место среди самых одиозных правителей Европы, чьи имена стали символами жестокости и произвола.

«Сценаристы » проанализируют начальные кадры фильма, в которых первой возникает шапка Мономаха, затем она с подобающими почестями возлагается на голову человека, чьего лица зрители не видят.

Символический смысл кадров в том, что фильм посвящён не конкретным политикам – И.Грозному или И.Сталину, а поднимает философскую по своей сути и актуальную для зрителя середины ХХ века и лично для режиссёра проблему разрушительности самовластья вне зависимости от времени и места происходящего. В результате проделанной работы учащиеся делают первый шаг в понимании мысли С.М.Эйзенштейна о том, что «Сценарий – это шифр»[3]. «Историки», изучив афишу, делают выводы о времени и условиях съёмок «Ивана Грозного», проверяют события и персонажей фильма на соответствие историческим реалиям, на основе предложенных учителем кинофрагментов находят исторические параллели в фильме.

Казни бояр, безудержная пляска опричников, интриги иностранных послов-шпионов – за всем этим легко угадываются реалии сталинского времени. Одним из главных противников русского царя в фильме является польский король Сигизмунд II. Это легко объяснимо с учётом откровенно враждебной политики, которую проводило в предвоенный и военный периоды руководство Польши по отношению к СССР. Произнесённая польским королём речь напоминает выступления фюрера: «Богом положено Литве, Польше, Ливонии форпостом, барьером Европы стоять. Варвара московского в семью просвещённых народов Запада не допускать… Сами русские в батраки годятся…». Сходство происходящего в польском дворце с фашистской сходкой усиливается вскинутыми, словно в нацистском приветствии, руками восторженных дам («Виват!»). «Операторы» будут изучать роль кинематографических средств, которые с лёгкостью «взрывают» официально одобренный сценарий, предлагая совсем иную историю.

Сохранилось замечание И.Сталина по поводу фильма «Иван Грозный» о том, что режиссёр излишне увлекается тенями, что отвлекает зрителя от действия. Действительно, во многих сценах камера запечатлела необычные тени. Они свободнее людей, которые их отбросили, и полны таинственного смысла.

В начале фильма в лучах солнца и блеске позолоты мы видим энергичного и крайне амбициозного правителя, провозглашающего программу усиления русского государства. Симпатии зрителя в этот момент явно на стороне молодого царя. Но уже через несколько секунд на его лицо ложится двуглавая тень от скипетра, которая рождает ассоциацию с Каиновой печатью, предвещающей братоубийство (которое зритель увидит лишь в конце 2 серии фильма). Если тронная речь Ивана называет его цели, то тень указывает на средства и цену их достижения. Другая тень, отброшенная грозным царём, нависшим над астролябией, расскажет об имперских амбициях своего хозяина. Не только тени, но иконы и фрески в кадре помогают внимательному зрителю точнее понять смысл происходящего.

Интерьеры палат и соборов, на фоне которых происходят события, тоже вносят свой вклад в раскрытие авторской концепции. Стилизованные под XVI век, они тем не менее намеренно не являются копиями исторических интерьеров. Холодные мрачные каменные мешки, похожие на казематы, через зарешёченные крошечные окна которых практически не проникает солнечный свет, тяжёлые давящие своды , низкие арки входов заставляют спины входящих всегда быть согнутыми, создают гнетущую и тревожную атмосферу. Созданные по рисункам режиссёра интерьеры идеально подходят для того, чтобы заговорщикам было нетрудно растворяться в этих тёмных лабиринтах. Эта особенность была оценена кремлёвскими идеологами как один из недостатков фильма. Среди них В.Молотов назвал и такой : «Вторая серия очень зажата сводами, подвалами, нет свежего воздуха, нет шири Москвы»[4].

Истинный смыл большинства сцен фильма невозможно понять вне музыки. По этому участники группы подбирают небольшой фрагмент и анализируют его саунд-трек. Например, в сцене убийства Владимира Старицкого и без того страшная развязка дополнительно усиливается зловещей музыкой хора, поющего с закрытым ртом. С.М.Эйзенштейн писал о том, что даже само отсутствие музыки на экране должно пониматься зрителем как цензура, как «строго отсчитанные такты молчания…» [5].

Наблюдения «операторов » подтвердят мысль С.М.Эйзенштейна о том, что просмотр данного фильма по своей сложности напоминает игру в шахматы.

«Кинокритикам» предлагаются фрагменты трёх рецензий на фильм, написанных разными авторами в разное время. Первая была размещена в газете «Правда» В.Вишневским [6], вторая записана со слов И.Сталина [7], третья написана Г.Александровым в 1958 году [8]. На их основе учащиеся делают свои выводы о причинах резких перемен в оценках фильма, о том, как это повлияло на дальнейшую судьбу фильма.

После завершения выступления групп и их оценки другими участниками урока на основе критериев, предложенных учителем до его начала, наступает этап подведения итогов.

Произведение С.М.Эйзенштейна теперь воспринимается участниками урока в соответствии с замыслом режиссёра: «Законченный фильм представляет собой ни с чем не сравнимое сонмище самых разных средств выражения и воздействия. Историческая концепция темы, сценарная ситуация и общий драматический ход, жизнь воображаемого образа и игра реального актёра, ритм монтажа и пластическое построение кадра; музыка, шумы, грохоты; мизансцены и взаимная игра фактур тканей, свет и тональная композиция речи и т.д. и т.п. В удачном произведении это слито воедино. Всем управляет единый закон» [9].

Отвечая на вопросы учителя, учащиеся делают вывод о типичности фильма для своего времени (он историко-биографический по своему жанру, главный герой – важнейший исторический персонаж, из биографии которого для фильма взяты только самые важные, «переломные» события, которые отличаются от происшедших в реальности, фильм имеет ярко выраженную патриотическую направленность, и т.д.). Ученики рассказывают и о том, чем «Иван Грозный» отличается от других фильмов данного периода (с помощью имеющихся в распоряжении режиссёра кинематографических средств, утверждённый цензорами сценарий существенно дополняется и изменяется). Учащиеся объясняют название урока «Фуга на тему власти », в котором акцентируется внимание на то, что фильм рассказывает не столько об И.Грозном или И.Сталине, сколько об опасности самовластия в любую историческую эпоху. Имена, страны, времена могут меняться, а тема разрушительных последствий самовластия остаётся.

В ходе беседы ученики приходят к выводу, что фильм С.М.Эйзенштейна не является историческим источником по XVI веку. Он представляет собой лишь авторскую реконструкцию истории. Но фильм многое может рассказать зрителю о времени своего создания. Такое построение урока позволяет учителю не только достичь определённых учебной программой результатов, но и решить многие другие педагогические задачи, в том числе привлечь внимание учащихся к фильму как сложному многомерному феномену культуры – произведению искусства и историческому источнику.

Литература:

1. Эйзенштейн С.М. Избр. произв. в 6-ти т. М.: Искусство, 1964-71.

2. Кремлёвский кинотеатр. 1928-1953. Документы. М., 2005. С.722.

3. Эйзенштейн С. О форме сценария // Избр. произведения в 6 т. М., 1968. С.8

4. Черкасов И.К. Записки советского актёра. М., 1953. С.378.

5. Цит. по: Дворниченко О. Искусство неслыханных гармоний. Эйзенштейн и Прокофьев // Музыкальная жизнь. 1988. №3. С.10-11.

6. Вишневский В. Фильм «Иван Грозный» // Правда. 28 января 1945 г. С.3

7. Стенограмма выступления И.В.Сталина на заседании оргбюро ЦК ВКП(б) по вопросу о кинофильме «Большая жизнь» (2-я серия) 9 августа 1946 года.

8. Александров Г. «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна // Советская культура. 30 августа 1958 г. С.2.

9. Эзенштейн С. Рисунки. М.: Искусство, 1961. С.191.