Признаемся: мы поначалу сомневались, насколько необходима нашим читателям эта публикация – ведь она, казалось бы, содержит лишь ряд параллелей. которые. наверное. можно обнаружить в жизни и деятельности многих талантли­вых людей. Но потом пришли к выводу, что аргументированное напоминание о духовной и этической основе всех видов художественного творчества полезно и актуально всегда. А в наши дни – особенно.

Сулержицкий и Рерих.
Единство этического и эстетического в жизни и творчестве

Леопольд Антонович Сулержицкий – педагог, художник, философ, революци­онер, путешественник, матрос-рулевой, писатель, режиссёр, друг и помощник К.С.Станиславского, близкий друг писателей Толстого, Чехова, Горького.

Николай Константинович Рерих – выдающийся русский художник, учёный, писатель, археолог, педагог, историк культуры, философ, путеше­ственник и общественный деятель.

Поражает круг интересов Рериха и Сулер­жицкого. Искусство, педагогика, общественная деятельность – всё это сложило грани их жизни и творчества. Оба путешествовали по странам Нового и Старого Света, запада и Востока, вели обширную переписку. Обладая богатыми духовными накопле­ниями, они щедро делились с людьми знаниями и теплотой своего сердца.

Изучая творческое наследие Леопольда Антоно­вича Сулержицкого и Николая Константиновича Рериха, мы выявили то общее, что их объединяет.

Как мы уже отметили, Леопольд Антонович и Николай Константинович жили и творили в эпоху Серебряного века России – эпоху духовного воз­рождения русской культуры, эпоху переломную и революционную, изменившую мировоззрение человечества.

Следующая объединяющая особенность: Рерих и Сулержицкий сотрудничали и, можно даже ска­зать, дружили с Львом Николаевичем Толстым (1828–1910). И его мнение, безусловно, для них было важно.

Молодой художник Николай Рерих представил великому русскому писателю дипломную картину "Гонец. Восстал род на род" (1897) и с трепетом ожидал решения Льва Нико­лаевича. Обратясь к автору "Гонца", Толстой проговорил: "Случалось ли в лодке переезжать быстроходную реку? Надо всегда править выше того места, куда вам нужно, иначе снесёт. Так и в области нравственных требований надо всегда рулить выше – жизнь всё снесёт. Пусть ваш гонец высоко руль держит, тогда доплывёт!" [1, 3б]. И это благословение Льва Николаевича Рерих стремился исполнить.

Также определяющим явилось влияние русского писателя и философа Льва Николаевича Толстого на Леополь­да Антоновича Сулержицкого, на его жизнь и творчество. Леопольду Антоновичу было созвучно мировоззрение писателя, идея мирного переустройства жизни на основе культуры, путь беспредельного совершенствования через труд и искусство.

Толстой нежно любил "милого Сулера" за волю к добру, за действенную "любовь к ближнему", за щедрую артистичность натуры. Лев Ни­колаевич дал высокую оценку Леопольду Антоновичу: "Сулер – он обладает драго­ценной способностью бескорыстной любви к людям. В этом он – гениален. Уметь лю­бить, значит – всё уметь ..." [2, 614].

Итак, третья объединяющая особен­ность – стремление к действенной любви к ближнему, к общине, к единству, которое было присуще как Леопольду Антоновичу Сулержицкому, так и Николаю Констан­тиновичу Рериху.

Николай Константинович Рерих, явля­ясь с 1906 по 1918 гг. директором Школы императорского Общества поощрения художеств, самого крупного художествен­ного среднего учебного заведения России конца XIX начала ХХ веков, считал, что в образовательной деятельности культурных центров должны быть ярко выражены три основы, или три сферы, единой педагогической деятельности всех участников образовательного про­цесса: первое – осознание постоянного присутствия в бытии высочайшего; второе – кооперативное мир­ное строение жизни; третье – доброжелательность, дружелюбие и благоволение сердца.

Николай Константинович писал: "Без этих трех основ строение невозможно. <...> Только благово­ление! Только доброжелательство и дружелюбие! К кому же? Да к таким же людям. К тем же самым, с которыми положен урок пройти это жизненное поле" [3, 74]. Совет Николая Константиновича актуален и в настоящее время.

Педагогический и режиссерский талант Сулержицкого раскрылся в совместной работе с Константином Сергеевичем Станиславским, в процессе создания Первой  Студии МХАТ.
Студия являлась для Леопольда Антоновича всей его жизнью. Свои силы, духовные и физические, он отдавал театру, часто дни и ночи посвящая репетициям и занятиям со студийцами.
Сулержицкий так определил задачи студии: объединять людей в труде на общее благо, в служении Богу, искусству, театру, красоте, природе, творить любовь и радость, "будить в человеке человеческое", смягчать сердца, воспитывать и облаго­раживать нравы.

Леопольд Антонович говорил актёрам-студийцам: "Можете ссориться, драться, можете ненавидеть друг друга, но это помимо театра, а вошли в театр, начали работать – и только огромная любовь должна быть между вами" [2, 604]. И ещё один завет учите­ля своим ученикам: 4Помните только, что вам надо поскорее почувствовать себя сильными единением между собой и сильными единением с тем, что вас создало – Художественным театром" [2, 557].

Так в театре талантливый педагог и режиссёр стремился осуществить единство этического и эстети­ческого. "Без этики нет эстетики", – было любимым выражением Сулера. В письме к К.С.Станиславскому от 27 декабря 1915 года, за год до своего ухода из жизни, Сулержицкий писал, что его цель: "создание театра-общины, со своим общественным управлени­ем, с большими задачами театра-храма ... " [2, 381], и у которого должна быть одна цель – Бог. Сулер­жицкий утверждал: "Актёр не только художник, но и священнослужитель" [2, 556], но не паяц. И главным, необходимым условием игры актёра, по мысли Леопольда Антоновича является "вопрос о Боге, о служении ему, о наилучшем исполнении своего долга на земле" [4, 4-5]. Ведь всё, чем живёт актёр не только на сцене, к чему стремится и что любит его душа, чему и кому он предан, то есть всё то, чем он является в своей сокровенной сущности, – всё это оказывает влияние на сознание людей, при­шедших в театр.

"Мировоззрение, взгляд на жизнь, – пишет Леопольд Антонович, – передаётся бессознательно от сердца к сердцу. Это те минуты, когда зал и сцена сливаются в одно целое любовью и жаждой к луч­шему, единственному, что лежит в душе у каждого и что есть высшее начало, от которого единственно можно ещё понять жизнь"  [2, 505].

Таким образом, расширение миросозерцания (это термин Сулержицкого), развитие более широкого отношения к философским, нравственным и общественным вопросам [4, 4-5] является, по мысли Леопольда Антоновича, основой, фундаментом вос­питания и образования актера.

Процитирую ещё одну мысль-наставление та­лантливого педагога своим ученикам: "Свою жизнь надо спеть во славу Божию и так унестись в недо­сягаемую высоту. Брать из жизни только лучшее. Довольно комедий, разыгрываний тех или иных жизней" [2, 509]. Итак, в стремлении к лучшему, Прекрасному, в открытии божественного начала мира и человека заключается путь совершенство­вания художника и актёра.

Этические принципы Леопольда Антоновича Сулержицкого созвучны мировоззрению Николая Константиновича Рериха. 4Украсить, улучшить, вознести жизнь – значит пребывать в добрея [5, 78], – писал Николай Константинович. Художник считал искусством лишь то, которое несёт людям радость и красоту, будит добрые чувства и лучшие устремления. В своей статье "Глаз добрый" Рерих пишет: "Учиться радости, учиться видеть лишь доброе и красивое! И нам недосуг станет всматри­ваться в ненавистное. Отойдёт ликование злобы" [6, 182]. Итак, главная задача искусства – форми­ровать мировоззрение человека, возвышать его сознание Прекрасными Образами.

Как художник, педагог и общественный дея­тель, Рерих всегда стремился сделать искусство до­стоянием народа. Именно искусство, обладающее языком сердца, воспитывает человека и через по­знание жизни и природы одаривает его мудростью. Художник верил в то, что истинное искусство, преображающее очевидную действительность в Красоту, пробуждающее в людях лучшие качества духа, способно быть объединителем человечества.

В очерке "САЕДО" Николай Константинович выразил сущность своих взглядов: "Искусство объединит человечество. Искусство едино и нераз­дельно. Искусство имеет много ветвей, но корень един. Искусство есть знамя грядущего синтеза. Дайте искусство народу, кому оно принадлежит. Должны быть украшены не только музеи, театры, школы, библиотеки, здания станций и больницы, но и тюрьмы должны быть прекрасны. Тогда боль­ше не будет тюрем..." [7, 172].

В Школе Императорского общества поощрения художеств Рерих осуществил сформулированные им основы мировоззрения. Он развивал идеи о син­тетичности искусства, о неделимости его на при­кладное и чистое. Обучение в Школе было доступно для всех желающих: рабочих и ремесленников, студентов и матросов, солдат и крестьян.

Таким образом, руководя одной из крупнейших художественных школ России, Рерих успешно пре­творял в жизнь концепцию преобразования жиз­ненного уклада народа через образование в сфере искусства. И эта концепция, на наш взгляд, являлась одной из ведущих идей Серебряного века России.

Безусловно, Рериха и Сулержицкого объединя­ет театр. Оба понимали театр как форму единения людей, как искусство, способное вдохновить и пре­образить человечество.

Мы полагаем, что обращение Рериха к театраль­но-декорационному творчеству обусловлено, с одной стороны, стремлением к синтезу искусств, к мону­ментальности, а с другой – стремлением к коллек­тивной работе, к сопричастности к "театральному действу" как искусству мистериальному и народ­ному. В очерке "Спеши" Николай Константинович писал: "Всегда тянуло к коллективной работе, а где же она ближе, нежели в театре. Оттуда – Станислав­ский, Немирович-Данченко, Стравинский, Фокин, Нижинский, Санин" [8, 420].

Интересно, что с Константином Сергеевичем Станиславским (1863–1938) Рерих был знаком уже в студенческие годы. Описывая свою жизнь в Санкт-Петербурге, Николай Константинович вспо­минал: 4После университета у меня в мастерской в Поварском переулке собирался очень ценный кружок – Лосский, Метальников, Алексеев (это настоящая фамилия Станиславского), Тарасов ... Бывали хорошие беседы, и до сих пор живет связь с Лосским и Метальниковымя [7, 106]. Отметим, что художник обращался к оформлению близких ему по духу музыкальных и драматических по­становок. Это опера А.П.Бородина "Князь Игорь", опера Н.А.Римского-Корсакова "Снегурочка", балет И.Ф.Стравинского "Весна Священная".

Николай Константинович Рерих высоко оце­нил деятельность Московского Художественного театра, который, по его словам, ~вдохновлял и перерождал поколение < ... > Около искусства была значительность. Был тот праздник, в огнях кото­рого согревались сердца, – писал он [7, 176-177]. По предложению руководства Художественного театра Рерих в 1911 году приступает к написанию эскизов декораций к драматической поэме "Пер Гюнт" норвежского драматурга Генрика Ибсена.

Впоследствии, делясь своими впечатлениями о совместной работе с "художественниками", Ни­колай Константинович говорил: 4В этом театре все работники его проникнуты одинаково глубоким стремлением добиться наилучшего и, как только могут, помогают друг другу. Дружно, любовно ведомое дело невольно захватывало и меня, нового для "художественниковя человека, и мы работали, как будто трудились вместе многие годы" [9].

В интервью журналу "Маски" Рерих вспоминал сотрудничестве с МХАТом: "Здесь чувствуешь радость совместной работы, чувствуешь, что ты здесь не только не чужой, а свой, родной, близкий и желанный. Чувствуешь, что у всех здесь одно желание – сделать как можно лучше, чувствуешь, что здесь на самом деле живет Искусство, которое так близко и дорого самому тебе" [10, 43].

Николай Константинович считал, что, создавая на сцене зрительный образ, "художник так же уча­ствует в постановке всего спектакля, как и режиссер  и все артисты ..." [10, 42-43]. Михаил Фокин писал: «Театр многим обязан Рериху. Его работы для русской опе­ры, балета, драмы всегда создавали атмосферу высокой художественно­сти, помогали артисту» [11].