Александру Александровичу Блоку не суждено было увидеть Кинематограф в пантеоне классических искусств и очароваться поэтической изысканностью экранных картин. Его пленила стихия грёз, хлынувшая с целлулоидной плёнки в тьму кино залов. Cinema, как в блоковскую пору называли кинематограф, насыщал Поэта «рабочим возбуждением и на-пряжённостью», чрезвычайно ценным для него эмоциональным состоянием. Блок писал: «Пропасть в вечернем Cinema. Пропасть, исчезнуть, не дышать, не дышать…»