А. Копировский

«Нет, не было и не будет такой...»

Церковь Преображения в Кижах

В писцовой книге московского дьяка Андрея Плещеева под 1582-1583 годами даётся перечень погостов (поселений) на Русском Севере, в Заонежье. В их числе и ... Погост Спасский в Кижах на Онеге-озере. А на погосте - церковь Преображенье Спасово и церковь Покров Святии Богородицы [1, 53]. (Илл. на вклейке средний ряд -Кижский погост. Вид с запада и с севера.) Сам погост вместе с этими церквами существовал здесь ещё в XV столетии. Обе они были деревянными и потому, как часто, увы, случалось, горели, а потом восстанавливались. Но однажды возрождение их на пепелище привело к рождению рукотворного чуда - одного из чудес России. И не только её. В 1990 году карельский погост со скромным названием Кижи (киж - мох, растущий на дне местных водоёмов), в котором находятся названные выше храмы и деревянная же колокольня, был включён в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, став одним из 936 природных и культурных объектов мирового значения.

Ведение во храм

Жемчужина погоста - 22-главая церковь во имя Преображения Господня. Слова, ставшие названием нашего очерка, по преданию, сказаны именно о ней. Срубивший её мастер с этими словами будто бы забросил свой топор в озеро. Это, конечно, красивая сказка, вроде той, что рассказывают о соборе Василия Блаженного - про ослепление его зодчих. Впрочем, и тот, и другой храмы, действительно уникальны. Но если московский храм - несколько подавляющий зрителя символ земной и небесной «державы», то при взгляде на кижский захватывает дух от его неземной стройности и лёгкости. Поражает какое-то необъяснимое созвучие с ним, полное внутреннее принятие его на самом деле не таких уж простых форм.

Храм поднялся здесь в 1714 году. Дата удивляет: ведь это время активного насаждения Петром I западных новшеств, попыток уйти от древнерусского наследия, «в Европу прорубить окно». А церковь Преображения, напротив, не прорыв к новой архитектуре, даже не синтез «старого» и «нового», а итог многовековой традиции, её лебединая песнь. Это, как написал известный архитектор начала ХХ века М.В.Красовский, шедевр, который смело можно назвать венцом деревянного зодчества [2, 281].

Почему же так произошло?

Связывать фантастический облик храма со стремлением России утвердиться на берегах Балтики в разгар Северной войны (1700-1721), как иногда делают, значит не оценить в нём самого главного. А именно: способности потрясти воображение не сложностью конструкций, возведённых, и правда, без единого гвоздя (кроме «лемеха» - деревянных чешуек, прибитых к главкам), но гармоничностью сочетания этих конструкций. И помимо того - единением храма, при всей его исключительности, с другими постройками погоста, со строгой северной природой. Наконец, с человеческой душой. Местные мастера трудились, как писал известный художник и искусствовед Игорь Грабарь, не подчиняясь никаким символам и руководствуясь, по-видимому, одной идеей создать храм Божий, необычный по величию и виду [3, 438] ... С символами всё не так просто, о них мы поговорим ниже. Но то, что знаменитый храм в Кижах удивляет и покоряет действительно не головной символикой, не внешней пышностью, не официозным и в то же время не простонародным представлением о духовности, а непостижимым явлением самой этой духовности, - очевидный факт. Однако вначале, пусть в самом общем виде, нужно сказать о тех храмах, которые ему предшествовали.

Предшественники

Храм в Кижах, при всей своей уникальности, не так уж одинок в семье русских деревянных церквей. Его «прадедом» можно назвать ни много, ни мало 13-главый деревянный собор Святой Софии Новгородской, построенный в конце X века и сгоревший в 1045 году (илл. 1). Многоглавие - не новшество, а возврат к старине [2, 279].

Это слова упомянутого выше архитектора Михаила Красовского, издавшего в 1916 году внушительный том «Деревянное зодчество». Кроме того, он считал, что в новгородском соборе расположение куполов было таким: 1 (центральная глава) + 8 (малые главы вокруг неё, ниже) + 3 (главки на притворах, еще ниже) + 1 (главка над алтарем, самая низкая). То есть близким к кижскому храму. Это, конечно, гипотеза, но гипотеза специалиста, а не беспочвенная фантазия.

Своего рода «пред-предшественниками» церкви Преображения в Кижах представляются и некоторые каменные башнеобразные храмы конца XII и начала XIII века: например, в Смоленске - Святого Михаила Архангела, она же «Свирская», и Чернигове - Святой Параскевы Пятницы (илл. 2). Отдельные их элементы - ступенчатые подпруж-ные арки сводов (закомары), сменяющиеся выше кокошниками, - во многом предвосхищают восхождение деревянных «бочек» (покрытие, напоминающее в разрезе луковицу) на кижском храме. Отличие лишь в том, что «бочки» в Кижах увенчаны главками. Такая деталь архитектуры Преображенской церкви в Кижах, как 8 малых главок, окружающих большую, центральную, уже существует в более ранних деревянных церквах: Пророка Илии в Чухчерьме (1657) и Покрова (с 1915 года, ранее Сретения) в Заостровье, под Архангельском (1688) (илл. 3).

Стоит отметить и церковь Успения, построенную в 1674 году в селе Варзуга Мурманской области. Она без боковых куполов и тем не менее похожа на Преображенскую стремительным движением бочкообразных крыш, которые поднимаются с четырёх сторон ступеньками к главному куполу. На них вполне могло бы разместиться 12 куполов (правда, верхние оказались бы очень маленькими).

А вот церковь Покрова в селе Анхимово (в нескольких километрах от Вытегры, 1708 год постройки), и по времени, и, главное, по формам относилась к числу прямых предшественниц кижского шедевра (илл. 4). После ремонта в конце XVIII века она стала 18-главой, а до него имела, как считается, 25 глав. Однако нельзя не заметить, что основной объём Покровского храма смотрится по сравнению с кижским несколько шире, тяжелее.

Кроме того, маловата относительно этого объёма верхняя глава. Все эти недочеты артель, которая, как предполагает современная исследовательница храма В.А. Гущина, через несколько лет перешла трудиться в Кижи, исправила при возведении там Преображенской церкви [4, 155-164].

Кажется, всё о её предшественнице? Нет. Почему «относилась», «была»? Прошедшее время здесь неслучайно, и оно имеет горький оттенок некролога. Увы, этот замечательный храм сгорел сравнительно недавно - в 1963 году. Некоторым слабым утешением всем нам пусть послужит известие о его воссоздании в 2006 году на территории Невского лесопарка, под Санкт-Петербургом, по обмерам выдающегося архитектора-реставратора Александра Викторовича Ополовникова (илл. 5).

«Кругла по старине о двадцати стенах»

Теперь пришла очередь поговорить подробно о самой Преображенской церкви. В ней используется не только ряд эффектных элементов, найденных деревянным церковным зодчеством XVII века. Её структура уходит в гораздо более глубокое прошлое. Во всяком случае, в конце XV века храм такого типа уже считался очень древним, хорошо известным и «любым» (то есть нравящимся). В отличие от крещатых храмов (имеющих в плане чётко выраженный внешне крест), которые считались непривычными, новыми, северянам радовала глаз только круглая их форма. При этом храм был, как неоднократно отмечалось в древних текстах, «о двадцати стенах».

Попытаемся разобраться, что это значит.

Преображенский храм состоит из трёх поставленных друг на друга «восьмериков», то есть восьмигранных, восьмистенных срубов. Нижняя часть храма, самая большая, окружена вплотную приставленными к ней и направленными по сторонам света прямоугольными объёмами, они так и называются - «прирубы» (илл. 6).

Количество внешних и внутренних стен нижнего восьмерика и прирубов (посчитайте их на плане!) даёт в сумме искомые 20. Каждый прируб покрыт двумя бочками с главкой на каждой из бочек. Получается, что снизу храм опоясан кольцом из 8-ми главок, но не сплошным, а разделённым проёмами свободными от прирубов гранями восьмерика, поэтому кольцо состоит из 4-х вертикальных пар главок. Грани первого восьмерика, в свою очередь, завершаются бочками, на которых тоже стоят купола-главки (на цв. вклейке, внизу справа — юго-западный фасад).

Во втором ярусе храма создаётся, таким образом, второе кольцо из 8-ми главок, на сей раз сплошное. В нём каждая вторая главка продолжает восходящий ряд, начатый главками на прирубе. В результате храм, состоящий из 3-х разновеликих восьмигранных объёмов, превращается в единый шатёр с 4-мя гранями из главок (первая илл. в верхнем ряду на вклейке) . Эти грани направлены ко второму, значительно меньшему, чем нижний восьмерику, стоящему на мощных потолочных балках. Сам этот восьмерик увенчан ещё одним, самым маленьким восьмериком, с 5-ю главами - 4-мя маленькими и одной большой, стоящей над ними и над всем храмом (вторая илл. на вклйке — верхнее пятиглавие Преображенской церкви). Она завершает образ шатра, придаёт храму, несущему на себе 21 главу, окончательный вид (илл. 7).

Впрочем, есть ещё одна главка внизу - она продолжает восточную грань шатра вниз и стоит над алтарной апсидой, приставленной к восточному прирубу (третья илл. на вклейке - восточный фасад). Из-за этого общее количество глав на храме - не 21, а 22 (по ярусам: 4+4+8+5 и 1 над алтарем). Оно непривычное для русского православного храма - чётное (!).

К тому же алтарная главка как будто нарушает идеальную, просто пифагорейскую взаимную уравновешенность всех храмовых объёмов, добавляя к ним ещё один объём внизу. Однако именно отступление от полной, внешне легко заметной «рифмованности» основных элементов церковного здания друг другу дало возможность зодчим избежать схематичности в его облике, сделало его ещё более живым и загадочным.

А теперь проведём небольшой эксперимент: мысленно уберём 8 сдвоенных главок нижнего яруса и 4 маленькие главки вокруг центральной. Получится та же структура, что в Ильинской и Сретенской-Заостров-ской церквах. Но не менее важно то, что эта структура полностью «отражена» в. стоящей рядом Покровской церкви 1764 года и у неё 8 малых глав вокруг центральной. Это, конечно, не случайно. Здесь тоже «рифма», только уже храма с храмом, «многоглавия с многоглавием», и тоже не прямолинейная. Вот она, сложность и виртуозность замечательных местных зодчих или, как говорили об этом в Древней Руси, их «хитрость».

Один из исследователей русского деревянного зодчества, П.Н. Максимов, считавший Преображенский храм в Кижах синтезом конструктивных достижений [5, 45-53.] всех предшествовавших ему типов, отмечал простоту его основных объёмов. Да и план его очень прост - это крест, образованный стенами. Форма креста смягчается косыми гранями основного объёма (между прирубами), а в западной части храма полностью скрывается двумя папертями и крыльцом. Именно простота основной структуры и развитие объёма храма прежде всего ввысь позволяют, с одной стороны, сохранить его древнюю традиционную форму, а с другой - украсить его снаружи так, как никогда ранее. Внутри же церковь совсем невысока: взгляд, направленный «горе», наталкивается на подвесной потолок, расписанный фигурами ангелов и ярким орнаментом, который в северной традиции именуется «небом» (илл. на цв. вклейке). Такой контраст между внешним и внутренним видом храма (который впервые ярко проявился в соборе Василия Блаженного) в XVII, а тем более в XVIII векахстановится в деревянном храмовом зодчестве, увы, обычным явлением. А теперь — о символах.

Обычно купола храмов XVI-XVII веков сравнивают с «луковицей». А более поздние, испытавшие влияние западноевропейских форм, с откровенной насмешкой иногда именуют «репой».

В стихах, приведённых выше, таким «сельскохозяйственным» аналогиям места нет. В них силуэт церковного купола, независимо от времени и места его создания, уподоблен древесному листу, соединившему в себе землю и солнце. Земле здесь не уделяется основного места, как это происходит, например, в стихах Роберта Рождественского, посвящённых кижскому храму Преображения. У него этот храм мистически прорастает из упавшего в землю «зерна» - поколений живших на этом месте карельских мужиков. Росток, пробившийся сквозь камни и окрепший, становится неким таинственным деревом, уходящим корнями в землю, а его «спелые плоды» - куполами. О том, что любой купол - это не фрукт или овощ, а прежде всего «небо» (и ещё точнее - «небо небес»), тогда, в начале 1970-х, говорить было не принято.

Но посмотрим на наш храм ещё раз (четвёртая илл. на вклейке - южный фасад).

Если купол один, сравнение с небом напрашивается независимо от его формы. А если их 22?.. Даже «мистическая» арифметика, легко подбирающая под числовые значения то или иное объяснение (вроде того, что 5 глав символизируют Христа и четырёх евангелистов, и т.п.), здесь бессильна. И если говорить о символике кижских куполов, с некоторой печалью приходится признать, что «плоды» - совсем не худший вариант. Можно, конечно, сравнить это многоглавие с пламенем многих свечей, как бы с большим подсвечником. Но ведь и это натурализм, от высшего, «третьего» или «седьмого» неба, где пребывает Сам Бог, очень и очень далёкий. Приходится констатировать, что купола древнерусских храмов ещё почти на столетие раньше времени строительства Преображенского храма превратились из духовного символа в элемент священной декорации. Почему? Символическое значение купола раньше обусловливалось во многом не только его формой, повторявшей небесный свод, но и тем, что эта форма была видна как снаружи, так и внутри храма. Иначе говоря, купол показывал, что «небо» - божественный мир, который прежде был недоступным, но с приходом Христа он открылся для человека. Об этом, кстати, говорит и событие, в честь которого построен храм, - Преображение Господне (см. Икону на вклейке).

Кроме того, купол стоял на цилиндрическом основании, которое сейчас фамильярно называют «барабаном» из-за внешнего с ним сходства. Оно было главным источником света, проходившего через его узкие окна вниз, — солнечного и вместе с тем как бы большего, чем солнечный. В деревянном же храме (впрочем, и в очень многих каменных в это время) такой цилиндр стал глухим, без окон. Значит, оказались закрыты изнутри и купола. Тогда для усиления выразительности ничего не остаётся, кроме умножения их количества.

Каков же тогда Преображенский храм? Купольный ли он, если его купола - лишь символы самих себя в прошлом? Кажется, ясно, что купольный -даже многокупольный! Эту его особенность часто объясняют запретом, наложенным патриархом Никоном на шатровое строительство с целью возрождения традиционного купольного зодчества. Но не будем спешить, отвечая на это вопрос столь односложно.

Во-первых, не исключено, что здесь некоторое недоразумение. Как показала одна из ведущих современных специалистов в области искусствоведения, И.Л.Бусева-Давыдова [7, 322-323], запрет касался, по всей видимости, лишь отдельных храмов, в частности строительства в окрестностях Нового Иерусалима. В нём по приказу Никона возводился громадный шатёр храма Воскресения - свободной копии храма Гроба Господня и Воскресения в Иерусалиме древнем, и другие шатры рядом с ним могли бы ослабить впечатление. А во-вторых, шатры продолжали существовать, пусть и не прямо, например в виде колоколен. Но Преображенский храм своими многочисленными куполами не противостоит храмам шатровой формы. Наоборот, ими подчёркивается его общий. шатровый силуэт (!) (илл. на вклейке внизу слева - вид с северо-востока).

Итак, мы свидетели уже не просто виртуозности, а сверхвиртуозности древнерусских мастеров: из многих куполов они создали шатровую церковь. И сделали это настолько органично, что хочется ещё раз повторить вслед за легендарным мастером Нестором: «Нет, не было и не будет такой.». [По легенде, мастер Нестор, закончив строительство храма, бросил топор в озеро и произнес эту фразу. - Прим. ред.]

Но это опять признание совершенства земного. Древние храмы почти никогда не задумывались как нечто исключительное, непревзойдённое, кроме разве что храма Святой Софии в Константинополе. И значит, признание того, что совершенство достигнуто, неизбежно приводит к пугающему вопросу: что же дальше? На вопрос отвечает ещё одно стихотворение. Отвечает неожиданно: трагическими образами храмов, «умерших» вне зависимости от их форм. И в то же время - надеждой на то, что любой храм никогда не был и не будет только «архитектурой».

Храмы-то набухли
пустотой без блага —
мёртвые, как буквы
из Слова Живаго.
Или живы линии
тайной жизнью слов —
полевые лилии
главок, куполов? [8].

«Полевые лилии» здесь - не просто цветы. Это скрытая цитата из Евангелия, слова Христа: Посмотрите на полевые лилии. говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них (Мф 6:28-29).

Значит, отождествление куполов с лилиями - не очередной «растительный» эпитет по отношению к куполам, а утверждение того, что их «слава» тоже выше земной славы царя Соломона.

Вместо заключения

Вопрос «Что дальше?» стоит и по отношению к существованию самого этого, пятого, по нашему счёту, чуда России. За три века (напомним, в 2014 году храм Преображения отметил 300-летний юбилей) значительная часть дерева, из которого он состоит, пришла в негодность, попросту говоря, сгнила. Страна победившего социализма, несмотря на наличие органов охраны памятников, не смогла вовремя и качественно провести реставрацию. В 1982-1984 гг., чтобы храм не рухнул, его, по выражению одной журналистки, «выпотрошили»: срезали все внутренние перегородки и подвесили стены и крышу на металлическом каркасе. Так что храм теперь «пуст» во всех смыслах.

Полной замене в нем подлежит не менее 25 процентов бревен. Долгое время шли споры о методе реставрации: перебирать стены по брёвнышку, не разбирая сам храм, или, наоборот, — раскатать его полностью, произвести все замены сразу и собрать заново. Победило, к счастью, первое. Хочется надеяться, что на этом в судьбе Преображенского храма самый мрачный период завершится.

Только бы не забыть, что этот храм (как и любые другие) требует, помимо своевременного технического обслуживания, ещё и внутреннего трепетного к нему отношения. Страшно подумать о возможном туристическом буме: о вереницах теплоходов, которые помчатся к возрождённым Кижам, о тысячных толпах посетителей. И ещё о могучей инфраструктуре для их обслуживания, которая неизбежно уничтожит саму атмосферу тихого некогда острова. Даже если в обоих храмах будет совершаться богослужение, они всё равно могут оказаться лишь частью этой инфраструктуры.

Литература:

1. Лисаевич И.И., Дужников Ю.А. Кижи, Валаам. Л.: Лениздат, 1966.
2. Красовский М.В. Курс истории русской архитектуры. Ч. 1. Деревянное зодчество. Петроград, 1916.
3. Горностаев Ф, Грабарь И. Деревянное зодчество Русского Севера // Грабарь И. История русского искусства: В 6 т. Т. 1. Вып. 4. М., [1910].
4. Гущина В.А. Покровская церковь Вытегорского погоста — предшественница Преображенской церкви Кижского погоста (параллели и последовательность их взаимодействия) // Кижский вестник. №7. Петрозаводск: Музей-заповедник «Кижи», 2002.
5. Забелло С., Иванов В., Максимов П. Русское деревянное зодчество. М. : Гос. архитектурное издательство Академии архитектуры СССР, 1942.
6. Величанский А. «Дерево - цветений сплав.». 1982-1983.
7. Бусева-Давыдова И.Л. О так называемом запрете шатровых храмов патриархом Никоном // Патриарх Никон и его время : Сб. науч. тр. Труды ГИМ. Вып. 139. М., 2004.
8. Величанский А. «Храмы-то набухли.». 1982-1983