М. Гарипова, заслуженный работник народного образования, преподаватель Воткинского педагогического колледжа имени П.И. Чайковского

Воткинск – родина П.И. Чайковского

Весенние, нежно-зелёные кроны деревьев склоняются над одноэтажным, с мезонином, домом, фасад которого выходит на улицу. Другая сторона его обращена к заросшему пруду, над блестящей неподвижной поверхностью которого словно вибрирует прозрачный воздух. На противоположном берегу разместились небольшие строения с возвышающейся над ними старой церковью. Вершина пологого холма и сейчас покрыта лесом, правда, не таким густым, как когда-то.

Высоко поднявшееся солнце нагревает крышу дома, ярко, щедро и радостно освещая окрестности и весь городок, который сохранил и по сей день обаяние старины. Двери дома открыты. За ними – не просто комнаты, а мир детства гениального мастера, где прошли первые дни и годы его жизни. Здесь рождались сказочные фантазии, отозвавшиеся впоследствии неожиданно могучим эхом в его творчестве; здесь он впервые услышал музыку, испытал радости и огорчения, глубина и серьёзность которых были понятны только ему.

Просторные комнаты выходят окнами в сад. Они тоже раскрыты, и лёгкий свежий весенний ветерок слабо колышет шторы. Пробиваясь сквозь них, по стёклам и потолку беззвучно скользят золотистые отблески тёплого майского солнца. Наверно, так было и полтора века тому назад, в 1840 году, когда 7 мая по новому стилю, а по старому – 25 апреля, появился на свет великий русский композитор.

Пётр Ильич Чайковский родился за тысячу вёрст от Москвы и Петербурга, в небольшом завод­ском поселении Воткинск при старейшем железо­делательном заводе Прикамья, на месте слияния двух рек – Вотки и Шаркана.

На географических картах России того време­ни вряд ли мы найдём название этого населённого пункта, основанного, как и завод, в 1758 году, ещё в царствование императрицы Елизаветы Петровны.

Находясь в стороне от больших торговых путей, посёлок рос не так уж быстро, а потому статус города Воткинск получил уже в ХХ веке, в 1935 году – почти через сто восемьдесят лет после своего возникновения.

Чайковские переехали туда в 1837 году. В семье Ильи Петровича Чайковского и Александры Андреевны, урождённой Ассиер, уже были дети: одиннадцатилетняя Зинаида (дочь Ильи Петровича от первого брака) и двухлетний Николай. Через три года, в Воткинском доме, появился на свет второй сын – Петя.

Родители маленького Пети представляли собой гармоничную, счастливую пару. В доме царила атмосфера любви и взаимного уважения.

Доброта и мягкость характера Ильи Петровича, его честность и благородство были общеизвестны. Эти черты его личности сочетались с исключительной организованностью и требовательностью к себе, с блестящими организаторскими способностями. Ведь кроме большого числа заводских рабочих и мастеровых в подчинении Ильи Петровича как начальника Камско-Воткинского завода находился целый штат инженеров из Петербурга, а также английские специалисты, приехавшие сюда с семьями. Илья Петрович был ещё и представителем государственной власти в этом удалённом от центра страны крае. В его распоряжении было даже небольшое войско – сотня казаков и офицеры, готовые выполнить любой приказ. Но он не злоупотреблял своими полномочиями. Авторитет его зиждился на глубоких знаниях и незаурядных деловых качествах.

Александра Андреевна, окончив Петербургский сиротский институт, получила по тем временам хорошее образование. Она владела двумя иностранными языками, хорошо разбиралась в музыке, недурно играла на фортепиано и пела. Модест Ильич, младший брат Петра Ильича, писал о матери: 4В противоположность своему супругу Александра Андреевна в семейной жизни была мало изъявительна в тёплых чувствах и скупа на ласки. Она была очень добра, но доброта её, сравнительно с постоянной приветливостью мужа ко всем и всякому, была строгая, более выказывавшаяся в поступках, чем словах.

Будучи от природы чрезвычайно восприим­чивым к музыкальным звукам, маленький Петя всей душой тянулся к матери. Именно она впервые подвела его к удивительному, полному чудесных перезвонов и диковинных голосов большому де­ревянному сооружению на трёх ножках, которое все называли роялем. Эта огромная лакированная музыкальная шкатулка, оказывается, могла от­кликаться на самое лёгкое прикосновение пальцев к клавишам, расходящимся налево и направо дву­мя рядами: чёрным, словно маленькие скамеечки, и белым, похожим на длинный забор, до конца которого сразу и не дотянешься...

Петя полюбил рояль по-детски крепко:  "по­играв" на нём, он целовал своего "друга", выражая этим накопившиеся в душе чувства. Однако вско­ре его внимание привлекло другое музыкальное существо — оркестрина, механический орган, который Илья Петрович привёз из Петербурга. Полюбившиеся мелодии маленького органчика пятилетний Петя, к всеобщей радости, с лёгкостью подбирал на фортепиано. Интерес ко всему, что ка­салось музыки, был у ребёнка слишком очевиден.

Слыша волшебные звуки, он сразу затихал. Осо­бенно любил он пение матери, исполнявшей своим негромким, но полным теплоты голосом романсы Алябьева, Гурилёва, Варламова. "Святой восторг", как он признавался позднее, вызывали в нём произведения Моцарта, которые 4исполнялая оркестрина. Нескон­чаемое число раз маленький Петя мог слушать арию Церлины и другие отрывки из оперы "Дон Жуан", а также из опер Россини, Беллини, Доницетти.

Обучение музыке в то время было частью светско­го воспитания. занимались на фортепиано все дети и в семье Чайковских. Никто не предполагал, что кто-либо из них сделается в будущем профессиональным музыкантом. Первый педагог Пети – Мария Марковна Пальчикова была пианисткой-любительницей. Она помогла одарённому мальчику освоить первоначальные  навыки. Будущий композитор отличался от других детей своим отношением к музыке, "Я... никогда не покидаю фортепиано, которое меня очень радует, когда     - грустен", – писал Чайковский, будучи девятилетним мальчиком. занятия музыкой были для него не забавой и не обязанностью, а внутренней потребностью, источ­ником красоты, сильных переживаний. Но истинный талант был ещё сокрыт, незаметен для окружающих. В его сознании подспудно происходила непрерывная работа внутреннего слуха, музыкальной мысли, не находившей ещё выхода в творчестве. Порой эта внутренняя музыка преследовала его настойчиво и тягостно. "Она не даёт мне покоя", – жаловался маме мальчик. Ученик Марии Марковны вскоре читал с листа ноты не хуже, чем его учительница. Александра Андреевна со вниманием следила за за­нятиями младшего сына, которому шёл уже пятый год. Вместе с тем следует отметить, что сама идея эстетического развития детей принадлежала Илье Петровичу, страстно влюблённому в искусство во всех его видах.

В создании музыкальной атмосферы в семье была его бесспорная заслуга. От отца будущий композитор воспринял и восторженное отношение к искусству и природе. Он перенял также необык­новенный оптимизм, удивительное трудолюбие, честность, порядочность и бескорыстие: ни Илья Петрович, занимавший высокое положение, ни его сыновья не оставили после себя состояния.

Другим человеком, к которому он проникся чув­ством трепетной дружбы и детской любви, стала его гувернантка – француженка Фанни Дюрбах. Её привезла из Петербурга Александра Андреевна при­мерно за год до того, как начались занятия с Марией Марковной. Фанни с первой встречи почувствовала особую симпатию к младшему из своих учеников. Внимательная и опытная гувернантка, без сомнения, замечала, что Петечка, или Пётр, так она его чаще всего называла, не только превосходил старших в способностях и добросовестности в занятиях. По её словам, он обладал, наряду с бесспорными музыкальными данными, ещё и удивительной глубиной чувств. Отсюда и чувствитель­ность к проявлениям чёрствости, душевной грубости, беззащитность, застенчивость, исключительная потребность в любви и привязанности близких людей, доброта, нежность и отзывчивость по отношению к ним – качества, которые сохранились в нём на всю жизнь.

Его любили все, потому что чувствовали, как он любил всех. Впечатлительности его не было предела, поэтому обходиться с ним надо было очень осторожно. Это был "стеклянный" ребёнок.

С не меньшей остротой он воспринимал и окружа­ющий его мир, в котором природа занимала огромное место. Играя с друзьями, бегая по саду, он вдруг, как бы невзначай, оставлял их и, замерев, глядел на неожиданно открывшиеся перед ним живописные виды. То его поражала широкая панорама искряще­гося в отблесках яркого солнца пруда с нависшими над водой ветвями деревьев. То завораживали своей таинственностью тенистые уголки большого сада, где в густой зелени он, словно наяву, видел сказочных персонажей, о которых читал в книгах или узнал из рассказов доброй бонны. Особое настроение посе­щало маленького Петю, когда вечером в окружении родных он любовался картиной заката, слушая до­носившиеся издалека песни.

"Я вырос в глуши, с детства самого раннего проникся неизъяснимой красотой характеристиеских черт русской народной музыки...", – так говорил Пётр Ильич в зрелые годы.

В шесть лет он написал стихотворение:

Время детей было расписано. По воспоминанию Ф.Дюрбах, день проходил так: "Мы жили совершен­но отдельной от взрослых жизнью, только во время еды были с ними. Не только занятия, но и забавы у нас были свои. Вечера под праздник мы проводили у себя наверху, в чтении, беседах <...>. В будни, с б часов утра, всё время было строго распределено, и программа дня исполнялась пунктуально. Так как свободные часы, когда дети могли делать что хотели, были очень ограничены, то я настаивала, чтобы они проходили в телесных упражнениях".

Счастливейшими моментами были субботние вечера. занятий не было, и в долгие зимние тёмные асы Фанни со старшими детьми любила сидеть в комнате, освещённой лампадой, когда все по очереди рассказывали разные истории. Детские впечатления не только сохранились в памяти на всю жизнь, но и повлияли на музыкальные вкусы будущего компо­зитора. В творчестве Чайковского, как в зеркале, отразились его детская непосредственность, чув­ствительность, жалостливость ко всему, что было достойно сочувствия, и глубокое чувство трагич­ности. Музыку Чайковского можно отличить по её щемящим интонациям (вспомните, например, побочную партию Шестой симфонии, пьесу "Октябрь" из "Времён года", "Лебединое озеро" и т.д.).

Всю жизнь он мечтал о создании семейного очага, подобного родительскому. Но судьба, ода­рившая его счастьем творческого самовыражения в музыке, не была благосклонна к нему в личной жизни. Поэтому с каким удовольствием Пётр Ильич гостил в имении Давыдовых в Каменке, где он мог без устали возиться со своими племян­никами! Эти забавы напоминали ему родной дом в тихом рабочем посёлке Воткинске.

Воспоминания послужили истоком для появ­ления многих его произведений. Так, в "Детском альбоме" он воссоздал один из дней своего детства. В б часов – утренняя молитва ("Утреннее размышле­ние"); встреча с родителями, беседа с любимой ма­тушкой ("Мама"); игры ("Игра в лошадки", "Марш деревянных солдатиков", "Болезнь куклы", "Похо­роны куклы", "Новая кукла"); занятия, в том числе иностранными языками, ("Итальянская песенка", "Старинная французская песенка", "Неаполитан­ская песенка", "Немецкая песенка"); музицирова­ние, уроки танцев ("Вальс", "Мазурка", "Русская песня"); прогулка ("Мужик на гармонике играет", "Камаринская", "Песня жаворонка"); вечерний от­дых, игры, сказки ("Нянина сказка", "Баба-яга", "Сладкая грёза"); вечерняя молитва ("Хор"). В пьесе "Шарманщик" можно представить образ самого Пе­тра Ильича, предающегося воспоминаниям...

Семейный быт русской усадьбы с любовью вос­создан им в опере "Евгений Онегин". "Я до страсти люблю русский элемент во всех его проявлениях. Одним словом, я русский в полнейшем смысле это­го слова", – писал композитор в дневнике. Не это ли чувство с самого рождения растили и лелеяли в нём папенька и маменька? Не потому ли и в его романсах слышна ностальгия по родному дому?..

К.Р.

Дом-усадьба Чайковских уже много десятилетий является музеем. Каждый год, весной, когда рас­цветает природа, в день рождения композитора на его родине проводится фестиваль. Ведь Воткинск – город музыкальный: здесь есть детская музыкальная и хоровая школы, школа искусств, фольклорные коллективы, музыкально-педагогический колледж имени П.И.Чайковского. 7 мая старый дом семьи Чайковских вновь откроет свои двери гостям, ожи­вёт, наполнится голосами и музыкой.