Начало кукольной мультипликации
В список 100 отечественных фильмов, рекомендованных школьникам, заслуженно включен получивший в своё время международное признание мультипликационный фильм «Месть кинематографического оператора» русского режиссёра Вячеслава Старевича, создателя кукольной анимации. Статья, публикуемая ниже, посвящена этому режиссёру и этому фильму. Но невозможно удержаться от вопроса: почему только один мультипликационный фильм в списке? Фильм, исключительно значимый для истории мультипликации, но едва ли самый близкий и нужный современному школьнику? Разве нет у нас и других произведений мирового значения? Почему, к примеру, нет ни одного из лирико-романтических фильмов А.Петрова, словно созданных для того, чтобы пробуждать и питать души подростков и юношей? Почему нет таинственной «Сказки сказок» Ю.Норштейна, способной вызвать отклик в душе человека любого возраста? Можно вспомнить и других выдающихся мастеров. Нам хотелось бы знать мнение специалистов и читателей на этот счёт.
В.Рогова
Начало кукольной мультипликации
Исключительное международное признание русскому кинематографу принесли кукольные художественные мультипликации, созданные Владиславом Старевичем (1882–1965). Современники нарекли его "Эзопом ХХ века" – а век только начинался! Но код изобретателя трёхмерной анимации раскрыть не удалось до сих пор.
Его художественные интересы лежали в невероятности обыденного, в реальности "сюрреализма". Однако Старевич наследует и культуру "прадедов", синтезируя поэтику античности и сентиментализма, искусства средневековья и модернизма. А самый стиль его творения в уединении – родом из эстетики романтизма с её культом Гения.
"Он был хорошим художником, – вспоминал известный кинооператор Александр Левицкий, – прекрасно рисовал, писал маслом, темперой и акварелью. занимался скульптурой, металлопластикой, выполнял работы в стиле русских старинных изделий. Много читал, хорошо знал русскую и иностранную литературу. Я никогда не видал его сидящим без дела. ...С окружающими Старевич был в высшей мере любезен, никогда не входил в какие-либо конфликты, споры, жил миром своих интересов".
Киномагнат Александр Ханжонков узнал о ваятеле-любителе из виленской газетной заметки, информировавшей о призёрах конкурса карнавальных костюмов и масок, и пригласил провинциала в Москву. Эти преданные своему призванию "киномогикане" встретились в начале 1911 года и, что называется, нашли друг друга.
Ханжонков оборудовал для Старевича кинофотолабораторию на Саввинском подворье, перевёз в Москву его семью и предоставил просторную квартиру на Житной улице (потом при ней была обустроена универсальная мастерская), назначил оклад 300 рублей (в 10 раз превышающий прежний – чиновника казначейства) и подарил шикарный автомобиль. Главное же – профинансировал все технические и художественные эксперименты Старевича, не ограничивая его свободу в выборе тем и сроках исполнения фильма.
Вначале Старевич заявил о себе, как об одержимом кинооператоре-исследователе. Он загорелся идеей снять для просветительской киноленты стадии размножения головастиков (личинок бесхвостых земноводных) в природной среде. На даче Ханжонкова в тогда ещё подмосковном Крылатском летом 1911 года Старевич часами тщательно фиксировал кинокамерой из специально изготовленного ящика с оконцем на полметра ниже уровня воды в пруду личинок лягушек и нападающих на них стрекоз...
Киноэксперимент не удался: Старевич не сумел достичь оптического совмещения в кадре живых подвижных головастиков. Но Ханжонков поверил в самобытный талант затворника, и поиски технических усовершенствований съёмки продолжились. Воображение Старевича волновал и древнегреческий миф о скульпторе Пигмалионе, оживившем статую Галатеи, изваянную им из слоновой кости. Предание о том, как художник становится рабом своего творения, и его классические воплощения в мировой литературе, музыке , изобразительном искусстве и балете питали культуру Серебряного века.
И был ещё один источник вдохновения Старевича – в круг его чтения входил многотомный труд Альфреда Брема 4Жизнь животных. Немецкий зоолог и путешественник утверждал, что через глаза животного открывается его душа (от лат. anima анимировать – оживлять, одушевлять). Свои книги Брем наполнил иллюстрациями зверей с очеловеченной мимикой, завораживающими взглядами радости, тоски, гнева, любви... (О необыкновенной популярности бестселлера Брема в России Александр Куприн рассказал в автобиографической повести "Кадеты".)К счастью, с детства страстью Старевича было препарирование и коллекционирование бабочек, шмелей и жуков. Он собрал колоссальную коллекцию насекомых. И вначале одарённый энтомолог и великолепный фотограф действительно задумал лишь зафиксировать на киноплёнке сценки реального существования своих любимцев. Он их чудесно вымуштровал, и в сумерках жуки исполняли все задумки Старевича. Но едва он включал мощный электроосветительный прибор и начинал киносъёмку, герои его фантазий цепенели.
Тогда и возникла у Старевича дерзновеннейшая мысль скульптурно смоделировать мир любимых насекомых, снять и оживить его методом мультипликации.
Мировая история объёмной анимации открывается придуманной Старевичем изумительной киносказкой о рыцаре и его даме сердца "Прекрасная Люканида, или Война усачей и рогачей". Это ключевое произведение кукольной художественной мультипликации сегодня хранится в Национальном киноархиве Англии в Лондоне.
Ещё при жизни Старевича, среди прочих, появилась "некрофильская" трактовка изобретённого им киночуда. Жорж Садуль писал: "Оказалось, что жуки-рогачи, поединок которых он собирался заснять, не выносят жара прожекторов и погибают. Тогда Старевичу пришло в голову, что можно снимать мёртвых жуков, "оживляя" их при помощи всем известной в ту пору покадровой съёмки. затем, отказавшись от трюковой съёмки научно-популярных картин, он смело перешёл к съёмкам кукол"... .
Маститого историка, к трудам которого обращаются все исследователи раннего кино, не остановила даже мысль о том, что Старевич не мог наряжать закоченелые трупики жуков и лягушек в человеческие платьица, костюмчики и затем двигать их хрупкими конечностями...
"Как всё это сделано? " – удивлялась в 1912 году английская газета "Evening News". – Никто из видевших картину не мог объяснить. Если жуки дрессированные, то дрессировщик их должен был быть человеком волшебной фантазии и терпения. Что действующие лица именно жуки, это ясно видно при внимательном рассмотрении их внешности. Мы стоим лицом к лицу с поразительным явлением нашего века.
О нём в корреспонденции "Добрый волшебник" поведал зимой 1927 года А.И.Куприн, близкий друг Старевича в эмиграции: "В Фонтенэ-су-Буа, в очень миленькой маленькой хижине, меня принял и кое-что показал из своего магического репертуара живой настоящий волшебник В.А.Старевич.
Вот что удивительно в его демонстрациях: всех его героев и героинь можно видеть до волшебного превращения собственными глазами. Они валяются на столике, некоторые, составившие себе почётную, славную репутацию, мирно отдыхают в стеклянных витринках. На вид это причудливые куколки в вершок и менее ростом и притом совершенно, окончательно неодушевлённые. Есть там лягушки, аисты, мухи, стрекозы".
В.А.Старевич терпеливо работает с ними на своей студии, с кадрика на кадрик, видоизменяя их положение. Когда же, через много месяцев, пьеса готова и её показывают на экране, то с удивлением видишь, как разрешилось вдруг колдовство, тяготевшее над уснувшими героями г. Старевича, и как они, внезапно пробудившись, зажили той таинственной чудной сказочной жизнью, которую мы в раннем детском возрасте так близко, так ярко знали, изо всех трюков и волшебства, каким располагает теперь синема, – чудеса Старевича более всего имеют под собою опоры и заслуги. Сказочное идёт сказке.
А журнал "Советский экран" проинформировал граждан о "засушенных жучках": "Недавно на конкурсе лучших короткометражных картин в Нью-Йорке золотая медаль присуждена Старевичу, ставящему фильмы, где играют куклы... здесь воспроизводится сказочный лес, где под сенью мухоморов дают концерт кузнечики; их слушают пауки и муравьи. Не представляя большой ценности, эти картины показывают, каких эффектов можно достичь кукольной мультипликационной съёмкой".
С одержимостью первооткрывателя Владислав Старевич в далёком 1912 г. вручную создаёт несколько кукольных "анимашек". Это были побеги от одного корня: скульптурки и реквизит картины "Прекрасная Люканида" стали для них подсобным материалом.
А сегодня изумляет острое чувство шаржа в мультипликационном фарсе "Месть кинематографического оператора, украшающем Государственный фильмофонд России. Эффект человекоподобия жуков поразителен. В этом одном из лучших анимационных творений Старевича битлз кразыгралия пародию на дайджест иностранной кинопродукции, захлестнувшей отечественный экран в начале прошлого века.
По мнению Семёна Гинзбурга, знатока истории младенческого кино, "были удачно высмеяны стандартные приёмы кинофарсов и комических лент – неожиданные qui рто quо, погони и преследования". Фильм пользовался выдающимся успехом в России и некоторых странах западной Европы. Словом, зрители вновь с удовольствием смотрели мультипликационную сатиру на дурные штампы, заполонившие мировой кинематограф.
В этой курьёзной постановке Старевич блеснул как сценарист-выдумщик. В уцелевших 285 метрах целлулоидной плёнки столько страсти и измены, любви и мести, что их хватило бы на 285 серий нынешней "мыльной оперы":
«В нежности и согласии жили супруги Жуковы до отъезда главы семейства в Петербург по делам, не терпящим отлагательств. Верная жена, вся в слезах и тоске от неизбежного расставания, любовно собирает мужа в дорогу. После страстных поцелуев, объятий и пламенных клятв в верности почтенный господин Жуков с непосильным трудом отрывается от своей бесценной Жучки.
Но в столице обыватель, враз потеряв голову от свободы и роскоши жизни, окунулся в океан порочных увлечений. Здесь его очаровывает сексапильная танцовщица мадемуазель Стрекоза, «знаменитая Босоножка». Она ошеломительно хороша. Темпераментная красотка, изысканно демонстрируя свои прелести и рискованные па а`lа modern,
жестоко разбивает романтическое сердце Жукова.
Кафешантанной диве удаётся вызвать у него жгучее чувство ревности, обольстив другого посетителя кабаре. И провинциал героически постановил: «Она будет моей!». Жуков оказывает Босоножке чрезвычайные знаки внимания, расточая гвардейские комплименты. Фривольная Стрекоза начинает отдавать ему предпочтение, даже обещает допить с ним последний бокал шампанского тет-а-тет.
В шикарном автомобиле сладкая парочка при мчалась в гостиницу (снято с высокой точки, создана иллюзия полной реальности).
Но – «здравствуй, ужас»! Влюблённый Жуков безответственно не обратил внимания на отвергнутого воздыхателя Стрекозы, который следовал за ними на мотоцикле, желая отомстить за отнятую любовь Босоножки. А был он Кинооператором...
Захлопнулась дверь шикарных апартаментов “Hotel d`Amour”, и солидный Жуков пал на колени, восторженно объясняясь в любви прелестной Стрекозе. Она отвечала ему пылкими объятиями и поцелуями. Тем временем соперник Жукова пристроил объектив кинокамеры к замочному отверстию в двери гостиничного номера и снимал, снимал, снимал «кино, залитое шампанским».
Ненаглядная Жучка, блондинка до прозрачности, также мило развлекалась в своём захолустье. От скуки она решила влюбиться и сделала это. Маэстро Усачини писал её живописный портрет, и во время творческих сеансов Жучка стала Дамой сердца художника.
К рандеву неверная жена велит прислуге разжечь в будуаре камин. Жучка ждёт возлюбленного, томно возлежа на кушетке. Красавец Усачини приходит с уже готовым портретом своей богини. Незаметно в пылу страсти пролетает время. Вдруг, как снег на голову, досрочно появляется совершенно измученный дон Жуан – Жуков: ветреная Босоножка его отвергла, как только кончилась платёжеспособность.
Благородный Усачини, не желая запятнать честь фривольной дамы, презирает опасность и скрывается в горящем камине, пытаясь через дымовую трубу вскарабкаться на крышу. Но обжёг свои крылышки и в полуобморочном состоянии грохнулся на тротуар к ногам разъярённого ревностью мужа, безуспешно стучавшего во входную дверь своего дома. Жуки исполняют гэг: Жуков лупит Усачини картиной по голове, и она протыкает холст насквозь. С перебитой душой, еле живой художник приплёлся к себе домой.
А Жуков, рукоприкладством удовлетворив гнев отвергнутого любовника и обманутого мужа, великодушно простил жене адюльтер и опять готов её радовать. Вечером, собрав обломки нежных чувств, супруги пошли в иллюзион. До радости уже было рукой подать, как свершилась лютая месть Кинооператора: на экране им показали хронику любовной сцены Жукова и Стрекозы-Босоножки.
Далее следует мизансцена «публика в кинозале»: истерика мадам Жучки, сардонический хохот зрителей и осатанение мсьё Жукова. Круша в неистовстве полотняный экран и будку киномеханика, прелюбодеи учинили пожар. Сгорели кинотеатр и плёнка-компромат. Добро, что зрители в ужасе смогли разбежаться.
А супруги продолжили своё примирение в полицейском участке...»
Неувядающая мультяшка увидела свет 27 октября 1912 года. Как говорится, хороший сценарий успешно сам себя снял. Во времена, когда в кино, как правило, всё ещё зависело от скорости, Старевич уже продемонстрировал острокомедийную нюансировку и потрясающую детализированность: "И всё это исполнено опять-таки жуками и только жуками", – разогревала публику кинокритика. – Если лента прошлого сезона вызывала удивление, то эта лента – ещё более мастерски выполненная, уже не имеющая тех небольших чисто технических недостатков, которые были заметны в "Прекрасной Люканиде", – вызовет ещё большее изумление.
В буффонаде "Месть кинематографического оператора" бесподобны вставные концертные номера. Некоторые современники увидели в игривой Стрекозе намёк на нескольких танцовщиц, в том числе даже на Айседору Дункан. Михаил Ямпольский заметил по этому поводу, что в балетном искусстве от "Сильфиды" в исполнении Марии Тальони (1832 год) идёт целая плеяда балерин-бабочек, стрекоз, особенно характерных для разного рода феерий, и это нашло приложение в кинематографе эпохи великого немого."Показательно, что в одном из главных иконографических источников Старевича – гравюрах Гранвиля к "Сценам частной и общественной жизни животных" – насекомые, как правило, отнесены к сфере высшего света, а светские красавицы обыкновенно – мухи или осы. знаком этого приобщения к высокому может служить и персонаж танцовщицы-стрекозы"...
Названием мультяшки Старевич также метко иронизировал над кинорепертуаром, пресыщенным адюльтерными драмами: профессионалов забавляло пародирование в картине кинематографических приёмов съёмки.
"Месть кинематографического оператора" заслуженно стала одной из первых отечественных художественных картин, получивших признание в Европе и за океаном.
~ ~ ~
После бегства из Крыма от большевистского террора Владислав Старевич с семьёй 45 лет живёт во Франции, на исторической родине кинематографии. Кинокудесник не стал французом. Он сохранил дух ханжонковского киновремени. Ничто не заставило его отречься от русской памяти. Внучка Старевича, Леона-Ееатрис, всегда рассказывает, что её дед или вообще не говорил, или разговаривал только по-русски.
А откликаясь на весточку из Москвы от Веры Дмитриевны, вдовы Александра Ханжонкова, с которой в молодости монтировал свои кукольные и игровые фильмы, Старевич написал: "Если Вы соизволите прислать на мой адрес Вашу работу, помогу Вам, воспоминая близкия сердцу наши годы киноработы. Ваш Владислав Старевич".
Это было 19 ноября 1964 года. Через несколько месяцев создателя искусства кукольной мультипликации не стало. Его имя вписано в историю мирового кинематографа.
Оставить комментарий