Беседа на тему «Возможности педагогика искусства в системе общего образования»

Беседа с директором ЦО № 1811, кандидатом исторических наук, Заслуженным учителем школы Российской Федерации,
доцентом Департамента образовательных программ НИУ ВШЭ
Рывкиным Александром Ароновичем

Долгие годы ЦО «Измайлово» – базовая площадка НИИ Художественного образования РАО. Здесь внедрялись и развивались многие идеи социоигрового стиля педагогики. В школе давно и прочно обосновался профессиональный «Театр 111», работает множество театральных объединений для детей, школьная телестудия и другие творческие объединения.

Уважаемый Александр Аронович! Мы обращаемся к Вам, потому что для образовательного сообщества Москвы Вы – представитель той части директоров московских школ, которые реализуют авторское содержание образования. Не менее важно, что в Вашей школе существует живая художественно-творческая среда, значительное количество педагогов, активно использующих в своей работе методы педагогики искусства, и традиции театрального образования в школе развиваются более чем активно и содержательно.

Как Вы видите, определяете место педагогики искусства в контексте общего образования в своей школе и в московском образовании в целом?

Думаю, каждое приличное образовательное учреждение должно стремиться строить избыточную образовательную среду. Избыточной образовательной среды без искусства не бывает, потому что сама среда является искусством. Исходя из этого, можно использовать любые виды искусства как образцы человеческой культуры. Но, на мой взгляд, театр здесь №1, и поэтому мы начали пробовать работать с театром еще 20 лет назад. Я не буду говорить о том, насколько наш опыт можно воспроизвести на других площадках. Наверное, можно, но там всё будет по-своему. Однако театр останется самым удобным центром клубного пространства детско-взрослого сообщества. Я не знаю более удачного в культуре способа выстроить общение этого сообщества, и это главная цель существования театра в школе.

Я значительно меньше разбираюсь в практике работы с изобразительным искусством, но, тем не менее, отдаю себе отчёт, что и изобразительное искусство, и кино, и музыка не меньше, чем театр, нужны школьной среде. Кино мы активно используем. Очевидно, это связано с синтетическим характером этого вида искусства и доступностью привлечения детей к работе по пониманию художественного произведения. Отсюда центральными институциями избыточности школьной среды являются театр и телестудия.

Какие задачи, не решаемые другими способами, с Вашей точки зрения, решает в современных условиях педагогика искусства в целом и театральная педагогика в частности?

Конечно, это, прежде всего, интеграция способов, методов, технологий профессиональной подготовки актёров и режиссёров с общим образованием. Это не общие слова, а конкретика. Только здесь вырабатывается умение слышать и слушать, умение работать в группе, осуществлять рефлексию, которую поставить внутри классно-урочной системы иным путём совершенно нереально. Именно поэтому у нас уже 20 лет идут уроки театра в начальной школе. Они идут именно внутри и в канве общего образования.

Если постановка рефлексии, партнёрского общения, полноценного восприятия где-то на обычных уроках возникает, то только благодаря гениальности отдельного учителя и вопреки классно-урочной системе. Но гениальных учителей мало, крайне мало, и я бы даже не стал рассматривать свою школу с этой позиции. Хотя учителей, способных к рефлексии, у нас достаточно.

И еще одна проблема. Она связана с содержанием образования: научить ребёнка и самого себя, учителя, понимать тексты. Это проблема № 1. И тесты PISA, проверяющие читательскую грамотность и прогремевшие лет 10 назад, показали, что российские дети слабо умеют работать с текстами: не умеют извлекать информацию и анализировать ее. И это не навет зарубежных экспертов, действительно, мы этого не можем. Не только дети, но и взрослые. А театральная работа учит читать и понимать тексты. Для этого там разработаны специальные разнообразные и эффективные методики.

И есть ещё один существенный поворот темы – педагогическая необходимость реально сформировать понимание и видение проблемы, и понимание того, как перевести проблему в задачу – вот этому активно учат занятия искусством. Причём, когда ты начинаешь разбираться с художественным текстом, видеорядом, со светом, тенью и контрастом, ты учишься это делать и в более широком поле. Если ты не научишься разбираться в художественных произведениях, то ты никогда не сформируешь своё собственное знание и не проживёшь его. А не прожитое знание не является знанием, это псевдознание, знание «как будто бы»… Вот что даёт искусство.

Видите ли Вы какие-то методы и приёмы педагогики искусства, которые могли бы обогатить общеобразовательные уроки, прежде всего точного, естественно-научного цикла, а также гуманитарного цикла и начальной школы? Как Вы себе это представляете?

Всё зависит от учителя. Если он владеет социоигровыми методами обучения, которые давным-давно прописаны в научных трудах и методических пособиях Лаборатории театра НИИ ХО РАО А.П. Ершовой и В.М. Букатовым, то это, безусловно, можно использовать на любом уроке. Таких учителей в нашей школе в 90-ых годах было практически не менее 60%. Они реально использовали эти методики на своих уроках. А теперь, к сожалению, таких учителей меньше. И отсюда выросла необходимость не уповать на умения какого-то отдельного учителя предметника, а ввести урок театра в учебный план. Причем это занятие по своей форме является не уроком, а образовательной игрой, осуществляемое наряду с циклом игровых образовательных сессий.

Можно ли, на Ваш взгляд, следуя именно таким путём, создания больших сессионных комплексов, оставить педагогику искусства и в частности театральную педагогику в зоне внеурочной деятельности и дополнительного образования?

Совершенно очевидно, что нельзя. В 90-ые годы XXвека было позволено производить замены по углублению отдельных предметов за счёт искусства и технологий – уроков труда. Их так и нет сейчас в гимназиях – столярного, слесарного дела, домоводства, кулинарии, шитья. Истребили. И вот практика показывает, что дети ничего не умеют – ни забить гвоздя, ни что-то сшить. Оказывается, в семье этому теперь тоже научить нельзя: не все родители сами умеют. И я себе представляю, что будет, если убрать уроки Музыки, ИЗО и МХК из программы. Если директорам позволить это, они начнут относить часы на те предметы, которые требуются для сдачи ЕГЭ. Нет, этого делать ни в коем случае нельзя. Отсутствие искусства в большей степени, чем отсутствие технологий, серьёзнейшим образом вредит всякому развитию ребёнка. Ребёнок, не проживший в искусстве какие-то открытия, чувство «Эврика!» - это ребёнок очень много потерявший. На мой взгляд, такой ребёнок скорее всего потерян для науки. Там необходима настойчивость в преодолении себя. А эта настойчивость лучше всего вырабатывается в занятиях искусством.

Если бы перед Вами стояла задача вести переговоры с московским директорским корпусом о необходимости сохранения и развития педагогики искусства в школе и внедрения театральной педагогики, как бы Вы аргументировали для своих коллег эту необходимость?

С чего бы я начал? Все озабочены подготовкой к ЕГЭ и решениями вопросов, связанными с разделение потоков государственного финансирования и родительской оплаты. Я бы ни в коем случае родительскую оплату на искусство не вводил, а на подготовку к ЕГЭ вводил бы. Почему? А потому что родители будут платить за ЕГЭ, и не факт, что будут платить за искусство. Если спросить родителей: как бы Вы «почистили» учебный план? – они первым делом уберут предметы искусства. Потому что, желая, чтобы их дети были успешными, они зачастую понимают эту успешность очень тривиально. Успешно сдал ЕГЭ, поступил в вуз – и жизнь состоялась. А ведь это совсем не так. Но понимание приходит с возрастом и формированием мышления.

Наверное, я бы говорил коллегам о том, какие приросты даёт работа с искусством. Я бы говорил о Детско-взрослой академии, которая у нас существует. Она работает с образцами искусства: живопись, музыка, проза, поэзия, кино. Вот мы только сейчас вернулись из Академии, где дети и взрослые работали с замечательным фильмом Уэса Андерсона «Королевство полной луны». Фильм я видел год назад, когда он только вышел, и он мне очень запал в душу. Я хотел с ним поработать по той программе, которая у нас запущена для изучения кино. И я был очень рад, когда наши разработчики предложили этот материал. Я считал, что это не очень сложный материал для работы с детьми. Но за пять дней мы вынесли столько смыслов, что я не представляю, чтобы я или другой учитель мог в одиночку это сделать. Это возможно только в коллективно-распределённой деятельности. А она используется активно как раз в театральном искусстве и в театральных методиках. И мы их используем на сессиях Детско-взрослой академии.

Ещё я бы рассказывал о работе с поэзией. Нашёл бы в своей практике аргументы, чтобы не формулировать философских банальностей, потому что понимаю, что они не возымеют действия.