В. Перепелица

Неизвестное о таком известном Некрасове

Детство

Родился будущий поэт 28 ноября (10 декабря) 1821 г. в местечке Немирово Винницкого уезда Подольской губернии. Его отец, помещик из Ярославского уезда, гуляка и картёжник, был жестоким и деспотичным человеком. В чине майора ушёл в отставку. Мать поэта, дочь богатого украинского помещика, получила неплохое по тем временам образование, была очень привлекательна, начитанна, имела хороший голос и обладала музыкальными способностями. По доброте душевной она не раз бесстрашно защищала от самодура-мужа не только детей, но и крепостных. Участь её была незавидна, муж её постоянно унижал, а порой и поднимал на неё руку. Николай очень любил свою мать и рано понял, как трудна её жизнь. Мама рассказывала ему интересные истории и сказки о королях и рыцарях, которые он слушал с наслаждением, лишь позднее узнав, что та в доступной для него форме пересказывала произведения Данте и Шекспира. Нравилось ему играть и с крестьянскими детьми, среди которых у него было много друзей. Всё это происходило в Грешнево, имении отца под Ярославлем.

Когда мальчику исполнилось 11 лет, отец отдал его и старшего брата Андрея в ярославскую гимназию. Но справедливости ради заметим, что прилежными учениками братья не были. Вместо занятий они частенько отправлялись на загородные прогулки. Позднее их излюбленным занятием стало «обучение» в близлежащем трактире игре в бильярд. И в этом деле братья добились немалой сноровки. Успехи в учёбе были гораздо скромнее: в данном заведении царили рутина и схоластика. Многие учителя, мягко говоря, не обладали достаточным знанием своего предмета, уроки вели без вдохновения, скучно, поэтому «грызть камень науки» было неинтересно. Но именно в эти годы Николай Некрасов стал пробовать себя в стихосложении, начав с сатиры на товарищей, перейдя потом и на лирику.

Надежда умирает последней

    
К. Маковский       /       С. Левицкий       /       Н. Ге  
Портреты Николая Алексеевича Некрасова

Желание покинуть мрачный дом отца было столь велико, что молодой человек, не колеблясь, согласился на его «предложение», хотя и не помышлял о карьере военного. Эта хитрость не прошла бесследно; догадавшись о ней, отец лишил сына материальной помощи. Николай остался один в чужом городе без гроша в кармане. Надеяться было не на кого, только на самого себя. Начались, в буквальном смысле слова, его скитания по петербургским трущобам и подвалам, где ютились нищета и бедность. Поэт вспоминал: «Ровно три года я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным». Однажды Некрасову повезло - журнал «Сын Отечества» опубликовал несколько его стихотворений; но радость была преждевременной: заплатили за них сущие копейки. Николай, чтобы не умереть с голоду, брался за любую, даже за самую неблагодарную работу, попутно продолжая готовиться к экзаменам в университет. Но попытки поступить туда в 1839-м, а затем годом позже, не увенчались успехом. Приличный «проходной» балл он получил лишь по российской словесности, знания же по другим дисциплинам были явно недостаточны. С мечтой об университете пришлось распрощаться. Но оставалась ещё одна надежда на литературный успех.

«С вами играть опасно...»

«Мечты и Звуки» - первый сборник стихов Некрасова, вышедший в 1840 г. Начинающему поэту он не принёс ни копейки, хотя и был отмечен критикой. В поисках работы Николай вынужден был по утрам отправляться на Сенную площадь в торговые ряды, где за пятачок или кусок хлеба писал крестьянам письма и прошения. Он переписывал бумаги, роли и пьесы для актёрской братии, давал уроки за грошовую плату, составлял по заказу афиши и объявления. Несмотря на твёрдость его характера, тоска и отчаяние иногда брали верх. Спустя какое-то время Некрасов пробует себя в других жанрах, главным образом в прозе - рассказах, повестях и даже водевилях. Одна из его пьесок получила одобрительный отзыв от самого Белинского, которому его вскоре представили. Знакомство это позже переросло в тесную дружбу, а уроки великого критика не прошли даром. Некрасов вспоминал: «Белинский превратил меня из литературного бродяги в дворянина». Созданный молодым автором в 1843 году роман «Жизнь и приключения Тихона Тростникова» знаменовал начало творческой зрелости писателя. Благодаря Белинскому, Некрасов вошёл в круг литераторов, которые группировались вокруг журнала «Отечественные записки». Любопытно, что первая встреча с Некрасовым запомнилась сотрудникам журнала не только тем, что он превосходно читал им свой новый очерк. После обсуждения сели играть в преферанс, и он без особого труда обыграл их всех. На что В. Белинский после окончания игры заметил: «С вами играть опасно, без сапог нас оставите».

«Ему можно швырять, а мне нет»

В середине 40-х Некрасов вновь взялся за стихотворчество. Его «Колыбельная песня» и «Родина» привели в восхищение молодого Тургенева, с которым он вскоре подружился, а «Тройка» («Что ты жадно глядишь на дорогу») стала одной из самых любимых народных песен. Материальное положение улучшается настолько, что теперь он может оказывать финансовую поддержку друзьям, и в первую очередь постоянно нуждающемуся Белинскому. Он пробует себя в качестве издателя и редактора сначала отдельных сборников, а затем и журнала «Современник», вокруг которого ему удалось сплотить лучшие литературные силы того времени. Н.А. Некрасов стремился сделать своё издание не только интересным, но и прибыльным. Деньги для него никогда не были чем-то второстепенным, к тому же ещё свежи были воспоминания о первых нищенских годах пребывания в Петербурге. Конечно, отныне подобная участь не грозила ему, и всё же к деньгам он относился с большим почтением, хотя и терпеть не мог, когда его называли сребролюбцем. Особенно грешил этим И.С. Тургенев. Некрасов по этому поводу говорил: «Тургенев постоянно швырял деньгами, ему можно швырять, а мне нет. Получит из деревни, разбросает в несколько дней всё и приедет ко мне за деньгами, а не дашь - сердится».

Недосягаемый идеал

У каждого великого человека есть свои пристрастия. Мало кому известно о потаённой стороне жизни Н.А. Некрасова; о том, что он питал настоящую слабость к картам, не мог жить без игры, тратил на неё время, презирал себя за это, мучился угрызениями совести. В 1854-м, став членом Английского клуба, он едва ли не каждую из следующих зим проводил за его зелёным столом. Довольно-таки скоро для клубных завсегдатаев стало очевидным, что «новичок», что называется, с картами на «ты», отлично играет во все игры, часто выигрывает, сохраняя при этом завидное самообладание даже в самые острые моменты карточных баталий. Удивляло, что, умудряясь с точностью просчитывать все «за» и «против», игру он прекращал вовремя. Казалось, что он обладал какими-то сверхспособностями, или же кто-то там, наверху, благоволил ему. Некрасов проигрывал десятки и выигрывал сотни тысяч рублей. Неудивительно, что для Фёдора Достоевского, страдавшего, увы, той же болезнью, Некрасов был чем-то вроде недосягаемого идеала.

Очевидцы называли Николая Алексеевича человеком предприимчивым. И, надо сказать, небезосновательно: уж больно умело он использовал свои клубные знакомства с «большими» людьми для того, чтобы, когда надо, добиться цензурных послаблений для «Современника», а порой и сохранить существование этого самого прогрессивного в России издания. Иногда, опять-таки для пользы дела, даже специально проигрывал нужным людям значительные суммы денег.

Денежные обвинения или подпорченная репутация

С деньгами у Некрасова тоже были свои, особенные отношения. Например, он частенько брал из кассы «Современника» тысячи две рублей и вкладывал их в толстую пачку собственных купюр. Кроме того, он свято верил, что непременно проиграет, если выдаст деньги своим сотрудникам в тот день, когда вечером предстоит большая игра. Впрочем, карточные «доходы» главного редактора «Современника» позволяли ему более щедро оплачивать труд авторов, поддерживать начинающих писателей. И всё же, при всем уважении к Некрасову, следует отметить, что даже среди достаточно близких к нему людей его деловая репутация была далеко не безупречной. К примеру, был такой случай, когда в середине 60-х гг. сотрудники «Современника», не поверив уверению своего редактора, что в кассе журнала нет денег, отправились на другой конец города в контору, чтобы самим проверить бухгалтерскую документацию и убедиться, что тот говорит правду и денег себе не присвоил. Уже после разрыва дружеских уз бывший друг Некрасова Иван Тургенев уверял, что тот, купив у него «Записки охотника» за тысячу рублей, тотчас перепродал их другому издателю за две с половиной тысячи. И это не единственное подобное обвинение в адрес великого поэта. Не зря же Достоевский называл Некрасова «загадочным человеком».

«Я встретил Вас...»

Авдотья Яковлевна Панаева - так звали ту, которой уготовано было сыграть огромную роль в жизни поэта. Николаю Некрасову в ту пору исполнилось всего лишь двадцать два года, Авдотье Яковлевне - двадцать четыре. Некрасов влюбился в неё сразу и бесповоротно. Её единодушно считали красавицей. Она и впрямь была удивительно хороша собой: смуглая, черноокая брюнетка с осиной талией. Афанасий Фет в своих мемуарах вспоминает, что Панаева «была небольшого роста, безукоризненно красивая». Внешние данные Авдотьи Яковлевны, вкупе с интеллектуальными (а она и впрямь была умна, талантлива и образованна), сводили с ума многих представителей сильного пола. Даже суровый Чернышевский отдавал ей должное, а совсем ещё молодой Достоевский влюбился в неё с первого взгляда. Эффектная внешность Панаевой поразила и сердцееда Александра Дюма, побывавшего в Петербурге в 1858 году.

Между тем жизнь не очень баловала эту женщину. Родилась она в актёрской семье, её детские и отроческие годы прошли в атмосфере семейного деспотизма. Сама она называла своё детство «варварским», а юность «унизительной». Чтобы вырваться из родительского дома, девушка использовала первую же возможность. Встретив молодого помещика и столичного литератора Ивана Панаева, ответила ему согласием на предложение руки и сердца. Сначала всё шло хорошо, молодые съездили в Москву, побывали в Париже. Но вскоре выяснилось, что у Панаева свои представления о семейной жизни. По словам того же Фета, супруг «был, в сущности, добрый малый, вот только к семейной жизни не пригоден». Щёголь и повеса, он предпочитал кочевать по модным гостиным, ресторанам и актёрским уборным, водить дружбу с гусарами, актрисами и «дамами полусвета». В связи с различными увеселительными мероприятиями мужа, молодая жена вскоре почувствовала себя одинокой и заброшенной.

Некрасов постоянно досаждал женщине своими ухаживаниями, которые вначале она не принимала всерьёз. Но, по словам А. Блока, поэт был «страстным человеком», отступать - не в его правилах. Вспоминается такой случай. Однажды молодая пара каталась по Неве на лодке, Некрасов в который раз завёл разговор о своём, наболевшем. В ответ Авдотья Яковлевна, как всегда, презрительно фыркнула. Несчастному влюблённому ничего не оставалось, как прибегнуть к шантажу. Сказав, что не умеет плавать, он возьми, да и прыгни в Неву, с тем, что «если не будете моею, то к чему мне и жизнь без вас». Авдотья Яковлевна не на шутку испугалась, подняла крик. Некрасова вытащили из воды, а он знай твердит своё: «Или моя, или повторю выходку. Да на этот раз удачно, чтобы сразу камнем на дно...» Ну кто же устоит после таких «доказательных» порывов? Отношения молодых людей заметно потеплели. Этот любовный «поединок» длился пять лет - с 1843 по 1847 гг., когда Панаева наконец уступила страстным мольбам поэта, став его невенчанной, гражданской женой. К слову, законный супруг к данному обстоятельству отнёсся весьма снисходительно. Похоже, он был даже рад подобному повороту событий.

Ты всегда хороша несравненно,
Но когда я уныл и угрюм,
Оживляется так вдохновенно
Твой весёлый, насмешливый ум.
Ты хохочешь так бойко и мило,
Так врагов моих глупых бранишь,
То, понурив головку уныло,
Так лукаво меня ты смешишь;
Так добра ты, скупая на ласки,
Поцелуй твой так полон огня,
И твои ненаглядные глазки
Так голубят и гладят меня,
Что с тобой настоящее горе
Я разумно и кротко сношу
И вперёд - в это тёмное море
Без обычного страха гляжу.

На «Панаевский» цикл стихов обратили внимание великие композиторы Римский-Корсаков, Чайковский, Танеев...

Николай Алексеевич и Авдотья Яковлевна любили друг друга, но их отношения, сопровождавшиеся размолвками, противоречиями, расставаниями, предельно мучительными для обоих, вряд ли можно назвать идеальными. Вместе они познали не только радость любви, но и горечь потерь. Оба очень хотели ребёнка и страшно горевали, потеряв в марте 1848 года новорожденного первенца. Весной 1855 г. заболел и умер их второй маленький сын Иван. Накал страстей характеризуют вот эти стихотворные строчки.

Мы с тобой бестолковые люди:
Что минута, то вспышка готова!
Облегченье взволнованной груди,
Неразумное, резкое слово.
Говори же, когда ты сердита,
Всё, что душу волнует и мучит!
Будем, друг мой, сердиться открыто:
Легче мир - и скорее наскучит.
Если проза в любви неизбежна,
Так возьмём и с неё долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья.

Причин для «вспышек» было немало, и одна из них - трудный характер Некрасова. Порой писателем овладевала злоба, тоска, ипохондрия. Ревнуя Панаеву к другим мужчинам, он сам же у неё на глазах заводил мимолётные связи, что возмущало даже людей, хорошо к нему относившихся. Чернышевский по такому поводу писал: «Прилично ли человеку в его лета возбуждать в женщине, которая была ему некогда дорога, чувство ревности шалостями и связишками, приличными лишь какому-нибудь конногвардейцу». И тем не менее, когда А.Я. Панаева после стольких мучительных лет наконец оставила его и вышла замуж за секретаря редакции «Современника», Некрасов долгое время буквально места себе не находил от обиды и ревности. А утешился он, сблизившись с актрисой французской труппы, выступавшей в Михайловском театре Селиной Лефрен, у которой был живой нрав и лёгкий характер. Обладательница приятного голоса, Селина часто пела поэту французские песни и романсы, которые он любил слушать в её исполнении. Бытует мнение, что её отношения с Некрасовым носили корыстный характер. Судя по всему, сам Николай Алексеевич не разделял этого мнения. Француженка подолгу жила в его имении. А после того как она вернулась к себе в Париж, Некрасов несколько раз навещал её там, помогал ей материально, в завещании отписал ей десять с половиной тысяч рублей...

«Одна, но пламенная страсть»

Всю свою жизнь Николай Алексеевич страстно увлекался охотой. В десятилетнем возрасте он подстрелил свою первую утку. На дворе стоял октябрь, окраины озера уже завалило льдом, собака в воду не пошла, и за уткой он поплыл сам, что стоило ему горячки, однако от охоты не отвадило. Отец часто брал его на псовую охоту, приучал к верховой езде. Будучи уже известным поэтом, Некрасов любил приезжать поохотиться к отцу, который встречал его всегда гостеприимно. Готовились ружья и всякое снаряжение. Случалась и медвежья охота. И тогда сборы были намного «серьёзнее». Везлись запасы провизии, дорогие вина, кроме всего прочего, брался ковёр, складная кровать, халат, туфли и много всякой необходимой всячины. За всем этим хозяйством присматривал лакей. Нередко Некрасова сопровождала высокопоставленная свита в лице министров, сенаторов, генералов. Петербургская квартира Некрасова, где во всех комнатах стояли огромные шкафы, в которых вместо книг красовались штуцеры и винтовки, а на шкафах -чучела птиц и зверей, скорее походила на жилище охотника, чем на обитель литератора.

Несколько слов о любимицах Н.А. Некрасова -охотничьих собаках, которых писатель выписывал из Англии. Он обожал их и баловал, дозволяя разные милые «шалости». Например, любимому чёрному пойнтеру Кадо разрешалось за обедом вскакивать на стол и лакать воду из хрустального кувшина. Собачке подавалась жареная куропатка, которую она съедала на ковре или же трепала на дорогой диванной обивке. автор «Обломова», аккуратнейший И.А.Гончаров, по этому поводу говорил: «Надо заметить этот диван, чтобы никогда на него не садиться». Известному сатирику М.Е. Салтыкову-Щедрину повезло меньше. Его невзлюбила другая любимица Некрасова и однажды, унюхав в прихожей снятое им пальто, отгрызла всю правую полу.

Известность.

С каждым годом поэзия Некрасова обретала всё большую популярность и завоёвывала почитателей. На всю страну зазвучали строки из «Поэта и гражданина»: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». А поэма «Коробейники» с её «коробушкой»?! «Ой, полна, полна коробушка, есть и ситцы и парча» стала одной из самых популярных русских песен чуть ли не в день своего появления. Она любима народом и в XXI веке. В начале 60-х гг. выходит поэма «Мороз, Красный нос», своеобразный гимн русской женщине. Стихотворение «Железная дорога», появившееся немногим позже, одно из самых сильных гражданственных произведений поэта того периода. Особенно плодотворно работалось Некрасову в его имении Караби-ха под Ярославлем, приобретённом им в конце 1861 года у родственников князя М.Н. Голицына. Это была богатая, огромная, старинная барская усадьба екатерининских времён, с прудами, парком, лесом, покосами. При доме имелась оранжерея, где росли померанцевые деревья.

В эти годы в «Современнике» усилиями его главного редактора собрался почти весь цвет русской литературы. Журнал печатал не только произведения отечественных авторов. В конце 1856-го в Париже Н.А. Некрасов был представлен американской писательнице Г. Бичер-Стоу, а вскоре, в 1858-м «Современник» опубликовал её роман «Хижина дяди Тома». Любопытная история произошла с рукописью романа Чернышевского «Что делать?», который должен был появиться в печати в начале 1863 года. Сам автор уже находился в крепости, и Некрасову с большим трудом удалось добиться разрешения получить роман, который он и забирал сам. По дороге назад вдруг обнаружил пропажу - нечаянно выронил рукопись из пролётки извозчика. В составленном объявлении тому, кто найдёт свёрток, обещалось солидное вознаграждение. Несколько дней поэт не находил себе места, но, к счастью, всё закончилось благополучно. Рукопись была найдена на мостовой каким-то прохожим, он-то и доставил её в редакцию.

Летом 1866 года «Современник», «вследствие вредного направления», был закрыт. Но уже через год с небольшим Некрасов возглавил другой журнал «Отечественные записки». Примерно в это же время поэт приступает к делу всей своей жизни - поэме «Кому на Руси жить хорошо», ставшей своего рода эпопеей крестьянской жизни.

«Последняя любовь моя»

Последней любовью писателя стала 19-летняя Фёкла Анисимовна Викторова, девушка «простого звания», дочь рядового солдата. С нею Некрасов познакомился в 1870 году. Можно предположить, что имя её показалось Некрасову непоэтичным или неблагозвучным, потому как Фёклу он сразу же переименовал в Зину, а все знакомые, бывавшие у них дома, называли её Зинаидой Николаевной. Фёкла, то есть Зина, была девушкой застенчивой, приветливой и, что немаловажно, душевной, добросердечной. Однако ей недоставало образования. Чтобы восполнить этот пробел, учителя обучали её языкам, музыке. Некрасов подолгу беседовал с ней о литературе, истории, усердно занимались они русской орфографией. В доме не утихали песни, музыка, шутки.

Зинаида Николаевна разделяла пристрастие Николая Алексеевича к охоте. Научившись стрелять, она стала его верной спутницей в охотничьих забавах. И за границу они выезжали вместе. Лишь одно печалило Некрасова: Зина-Фекла не очень-то пришлась по душе его любимой сестре Анне Алексеевне. Сам же он относился к Зинаиде Николаевне с поразительной нежностью и вниманием. Бывало, за обедом, где из женщин присутствовала она одна, он прерывал свой рассказ и говорил ей ласково: «Зина, выйди, пожалуйста, я должен скверное слово сказать». Счастье немолодого уже поэта, к сожалению, было недолгим. К середине 70-х гг. здоровье Некрасова начало заметно ухудшаться. Не зная, чем объяснить ещё не вполне распознанную болезнь, доктора отправили его на лечение в Крым. Но писателю становилось всё хуже. В декабре 1876 года консилиум врачей, в котором принимал участие и профессор Н.В.Склифосовский, вынес неутешительный вердикт: онкология прямой кишки. Весной 1877 года страдания поэта усилились необычайно. Зина преданно ухаживала за ним. Некрасов прекрасно понимал, что дни его на этом свете уже сочтены. В этот самый трудный для него час, мужественно превозмогая болезнь, Николай Алексеевич создавал свои «Последние песни». Он торопился подвести итоги, высказать то, что было для него необычайно важно. В предсмертные дни он побеспокоился и о дальнейшей судьбе Зины: несмотря на своё отчаянное положение, принял решение обвенчаться с ней, чтобы она, приобретя права законной супруги, могла лучше устроить своё будущее. Это было нелегко: ведь христианские таинства должны совершаться в церкви. Помогли друзья поэта. Обратившись за советом и разрешением к митрополиту, они через военное ведомство достали походную церковь-палатку и разложили её прямо в зале некрасовской квартиры. Пригласили священника. Больного и полуживого Некрасова, босого и в длинной белой рубахе, взяв под руки, три раза обвели вокруг аналоя.

Венчание произошло 4 апреля 1877 г., а 12-го поэту была сделана операция, хотя все понимали, что она может принести лишь временное улучшение. Так и случилось. Летом Некрасова перевезли на дачу. Было заметно, что жизненные силы покидают его. Наступившее осенью резкое ухудшение, закончилось полным параличом правой половины тела и частыми выключениями сознания.

Великий русский поэт скончался 27 декабря 1877 г. (8 января 1878 г.) В день похорон у стен Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге собралось больше пяти тысяч человек. Едва ли со времён А. Пушкина к гробу какого-нибудь писателя стекалось столько народа.